В тот день, когда врачи запретили мне иметь детей, на пороге моего кафе появились шаловливые близнецы
Первая глава из книги “Зимняя сказка. Забава для близнецов”, Кэти Свит, Кара Мель. Нас из каждого утюга учат, что под Новый год с людьми случаются всякие чудеса. Знаете, я не собираюсь развенчивать этот миф. Пусть будет чудо! Рекомендую почитать об одном таком. Ваша Маша.
— Систер, ну и что, что тебе запретили рожать детей? — бодрым голосом, без капли сочувствия произносит Аленка, моя младшая сестра. — На этом жизнь не заканчивается, — принимается меня убеждать.
— Я ребенка хотела, — вздыхаю печально. Неутешительный вердикт врачей перевернул всю мою жизнь.
— Бессонные ночи, бесконечные стирки, подгузы, пеленки, — начинает перечислять. — Нескончаемый плач.
А еще глаза наполненные любовью, искренность, объятия и родство душ. Только это все почему-то сестра не добавляет. Хлопоты пройдут, а вот частичка тебя останется. И это самое настоящее счастье! Которого я буду лишена.
— Поверь, тебе дети не нужны, — заверяет. — Они тебе испортят всю жизнь. Прощайте, свобода, карьера, путешествия. Нет! Живи и радуйся без детей. Цени это.
Она так уверенно об этом говорит, словно отъявленная чайлд-фри. Но ее трое детей с небольшой разницей в возрасте открыто говорят об обратном.
Несмотря на громкие слова и свои заверения, Аленка любит каждого из своих детей. Она активно участвует в жизни каждого из них, водит на секции и кружки, является председателем родительского комитета и в детском саду, и в школе.
— Чей ребенок? Где его мама?! — кричат из песочницы. Точнее, того, во что она превратилась зимой.
— Ален, кажется, Федор, — показываю на плачущего полуторагодовалого малыша, которого держит за руку какая-то женщина.
— Да блин! Сколько можно уже? — возмущенно закатывает глаза сестра. — Заколебали! — произносит в сердцах.
Она подскакивает со скамейки, поправляет шарф и воинственной походкой направляется к песочнице. Сестра зла.
— Чем вам ребенок помешал?! — начинает наезжать на сердобольную женщину. Та ей что-то отвечает. — Нет! Ему не холодно! У него очень теплый костюм! — раздается гневная тирада от моей сестры.
Продолжаю наблюдать, как Аленка выливает все свое накопленное раздражение на ни в чем не повинную женщину. Думаю, после подобного та еще долго не будет подходить к чужим детям.
— Что за дичь вы несете? — раздается возмущенное на весь двор. — Издеваетесь надо мной, да?
И снова тирада от сестры.
Сижу, смотрю, как делать не нужно, и продолжаю переживать. Вердикт врачей оказался неутешительным. Рожать мне нельзя.
— Достали эти бабки сварливые! — Аленка возвращается, бурча себе под нос. Она полна недовольства. — Вам-то какое дело до чужих детей? Своих рожайте и воспитывайте!
— Ален, ты чего? — делаю вид, что не слышала последней фразы. Внутри сразу поднимается протест.
Своих рожайте… Звучит красиво. Но вот только это счастье дано далеко не всем.
Я не хочу портить отношения с сестрой и поэтому предпочитаю не акцентировать внимание на этом. Аленка говорит не подумав, она не понимает истинного горя тех, кому не суждено стать матерью.
— Представляешь, — накидывается на меня продолжая гореть от негодования, — меня отчитали, как малолетку, за то, что мой ребенок сидит попой на снегу!
— Видела, — хочу плавно перевести тему разговора, но по сестре вижу, что не смогу. Смотрю на часы. — Ален, ты прости, но бежать нужно. В кафе у меня сегодня новенькая. Боюсь, она не справится без меня.
— Ой, конечно, иди! — тут же спохватывается. — Проследи, чтобы не испортила ничего. И не украла! — со знанием дела принимается наставлять. — А то знаю я этих молоденьких девиц, — пренебрежительно фыркает. — У тебя к вечеру полная касса будет. Бери — не хочу!
— Не переживай, все в порядке, — успокаиваю взволнованную Аленку. Она ни дня не работала в привычном понимании этого слова и не имеет ни малейшего представления, как устроен рабочий процесс.
Бегло прощаюсь с сестрой, сажусь в такси и уезжаю в самое прекрасное место в городе. Мое кафе.
На самом деле, это не кафе вовсе, а булочная. Уютное, наполненное непередаваемым ароматом свежеиспеченного хлеба и булочек заведение.
Открываю двери, захожу в зал и на мгновение замираю. Позволяю себе насладиться приятной атмосферой до того, как погружусь в работу с головой.
— Забава Ильинична! Какое счастье, что вы приехали! — Ко мне подлетает та самая молоденькая девушка, которая здесь сегодня работает первый день.
Она чем-то обеспокоена и взволнована. Я тут же понимаю, что-то произошло.
— Что случилось? — спрашиваю у нее, сама тем временем окидываю взглядом помещение.
В зале немноголюдно. Но оно и правильно, утренний час пик прошел, а обеденный еще не наступил. Буквально через полчаса ситуация в корне изменится.
Гости заведения сидят и совершенно спокойно наслаждаются свежей выпечкой, на их лицах нет ни капли возмущения или недовольства. Тревога постепенно начинает отпускать.
— Проверка? Недостача? Конфликт? — перечисляю самые распространенные причины для беспокойства.
— Неа, — активно крутит головой в разные стороны. Своей реакцией забавляет меня.
— А что тогда? — продолжаю допытываться. Становится интересно, что ж на самом деле произошло.
— Не поверите! — говорит с жаром. — Я двух воришек поймала! — выпаливает с гордостью.
— Кого? — переспрашиваю. Я, должно быть, ослышалась.
Воры? У меня в булочной? Да это же бред!
— Воришек! — повторяет. Хмурюсь.
Воры в булочной… Что им здесь делать? Уж явно не деньги.
— Где они? — продолжаю осматриваться.
— Пойдемте покажу, — говорит, направляясь к служебным помещениям. Следую за ней.
Мы подходим к одной из подсобок, девушка открывает дверь ключом, торчащим с наружной стороны замка.
— Вот! — протягивает руку, показывая внутрь небольшой комнатушки без окон и дверей. — Глядите!
Включаю свет и теряю дар речи. Со стоящей у стены коробки на меня смотрят двое перепуганных детей лет пяти. У них на глаза наворачиваются слезы.
— Тише, тише, — выставляю вперед руки, показывая, что не причиню вреда. — Не бойтесь. — Голос дрожит, эмоции рвут душу на части, но я не позволяю им взять верх над собой. Нельзя.
Малыши замерли. Жмутся друг к другу, как воробушки зимой. Нахохлились. А мне в этот момент больше всего на свете хочется надавать молоденькой официантке по голове.
Как можно было запереть детей в подсобке? Оставить одних в темноте. Да как вообще до такого додуматься можно было?! Это ведь дети! Малыши совсем! За ними глаз да глаз нужен. Они ж не самостоятельные совсем.
Ух-х-х! Как я сейчас зла! Беги, Рита, беги! Пока я тебя не покусала!
Счастье будет, если дети не начнут заикаться после сидения в темноте. Страху натерпелись, бедненькие.
— Рита, — негромко обращаюсь к провинившейся официантке. Ей нечего здесь делать, уже наворотила сполна. — Вернись в зал, — говорю строго. — Кафе не должно оставаться без присмотра.
— Там Марина, — перечит. И этим только сильнее раздражает меня. — Они пирожные новые украли, — начинает жаловаться, показывая на малышей.
Едва сдерживаюсь, чтобы не ответить ей грубо. Своими пояснениями она только усугубляет ситуацию и вызывает у меня дичайшее раздражение.
— Но съесть не успели. Я отобрала! — добавляет гордо. Прикусываю щеку до крови, чтоб не закричать.
Зашибись… Дети есть хотят, а ты… У-у-у-х! Закипаю.
Скройся с моих глаз, пока не получила сполна!
— Ты слышала, что нужно сделать? — произношу глухим голосом, плохо сдерживая злость. Ее слишком много.
Рита, Рита… Зараза! Головой надо думать, а не одним местом.
Смотрю девушке прямо в глаза, там только желчь. Нет места для сострадания.
Уйти ей нужно. Немедленно! И так перепугала уже детвору.
Но Рита продолжает стоять рядом со мной. Бестолковая, что ли, совсем?
— Слышала, — бурчит недовольно. Не понимает… Капец.
— Вот и иди! — говорю в сердцах и показываю рукой на дверь.
Рита обиженно разворачивается и уходит. Что-то бубнит себе под нос.
А я стою, слежу за уходящей молоденькой девушкой и тихо ругаю себя. Интуицию нужно слушать беспрекословно! Особенно когда она дико вопит.
Вернись я раньше, ничего подобного бы не случилось.
Эх, молодая дуреха! Добрее нужно быть. Особенно с детьми! В жизни и так зла хватает с лихвой.
Смотри, чтобы твой первый рабочий день не стал последним. Подобного отношения в своем заведении я не потерплю.
Даже если обнаружила, что дети что-то стащили, нельзя запирать их в темной подсобке. Этим неосмотрительным поступком можно искалечить целую жизнь!
У каждого ребенка есть родитель. Вот с кого нужно спрашивать. Он за них в ответе.
Малышня шкодит и играет, это нормально. На то она и малышня. Ответственность за проделки несмышленышей несут взрослые. Которые уж точно у каждого ребенка имеются.
— Я вас не обижу, — медленно приближаюсь к деткам.
Веду себя с ними крайне осторожно, контролирую каждое свое движение, каждый жест. Четко отслеживаю мимику.
Я должна быть максимально дружелюбной. Нельзя напугать их еще сильнее.
— Ругать тоже не будете? — робко спрашивает мальчик. У него в глазах столько надежды, что у меня дыхание перехватывает. Сердце разбивается на куски.
— Не буду, обещаю. — Тепло улыбаюсь.
Хочу как можно скорее вывести их отсюда и накормить.
Мальчуган с сомнением смотрит на меня, словно проверяет, не вру ли я. С трудом выдерживаю детский взгляд.
Сердце в груди бьется с надрывом. У меня сейчас одно желание: покинуть это гребаное помещение и отправиться с детками в зал!
Там светло, тепло и уютно. Там каждая вещь в интерьере выбрана и куплена исключительно мной.
— Пойдемте со мной, — протягиваю деткам руки. Но они продолжают оставаться на месте и настороженно смотреть на меня. Не доверяют. — Я вам пирожные дам, которые вы хотели, — использую запрещенное оружие. Кто из малышей откажется от вкуснях?
— Мань, слезай. — Мальчуган спрыгивает с коробки, подставляет руки сестре, но она не торопится спускаться. Жмется к стене.
— Я боюсь, — плача, прижимает ручки к груди, кулачками вцепилась в шарф.
— Давай помогу, — подхожу к девчушке. Она вмиг напрягается, бросает на брата умоляющий взгляд. — Я не враг. Я не обижу, — заверяю ее.
С трудом, но малышка поддается на мои уговоры, и спустя десять минут мы втроем сидим за небольшим столиком лучшего кафе в городе. Машенька, так на самом деле зовут девочку, за обе щеки уплетает десерт Павловой, а Пашенька жует сосиску в тесте.
Нужно каким-то образом выяснить про родителей малышей, но как это грамотно сделать, просто не представляю. По глазам вижу, не станут они мне отвечать.
— Может быть, вы хотите угостить родителей? — с осторожностью спрашиваю у деток. — Я могу положить с собой пирожков.
— Папа любит пирожки с мясом, — со знанием дела отвечает Маша. — Можно ему взять?
— Конечно, можно, — улыбаюсь. — А мама? С чем любит она?
После моих вопросов малыши как-то странно переглядываются и с ответом не спешат.
— Вы не знаете? — робко задаю еще вопрос. Мне некомфортно. Кажется, что залезла на чужую территорию, где меня не ждут.
Машенька поднимается со стула, подходит к брату, что-то говорит ему на ушко. Слышу взволнованный громкий шепот, но из-за гула голосов других посетителей никак не удается разобрать смысл слов.
— Будь нашей мамой. — На меня с надеждой смотрят две пары голубых глаз.
— Ч-что? — Я в полном шоке. Замираю. Перевожу взгляд с одного близнеца на другого. Пытаюсь прийти в себя.
— Пожалуйста, будь нашей мамой, — просит Машенька. — Нам мама очень нужна, — смотрит с такой надеждой, аж сердце переворачивается. — Все няни злые, они нас не любят. А ты добрая. Ты нас будешь любить.
— А еще от тебя пахнет вкусно, — улыбается мальчуган. — Булочками.
***
Продолжение книги читайте онлайн на Литнете:
“Зимняя сказка. Забава для близнецов”, Кэти Свит, Кара Мель❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
