Он возвращает мне родовое поместье, а я помогаю ему получить новую должность при дворе

— Виктория, прошу вас дать ответ.

— Да!

Словно во сне, я слушала брачные клятвы Арсения и моей подруги. Стоя рядом с красивой невестой в пышном белом платье, я чувствовала себя лишней на празднике жизни. Сердце разрывалось от отчаяния.

Зачем я согласилась быть свидетельницей на свадьбе? Вот зачем? Мазохистка, точно! Не смогла отказать Вике, моей лучшей подруге, в её просьбе. Она безумно обрадовалась, когда Арсений сделал ей предложение, и смотрела на меня такими счастливыми глазами, что я сдалась на фразу: «Софа, ты будешь свидетельницей!»

Теперь я собственными глазами наблюдала за тем, как мой любимый женится на другой. Нет, мы никогда не встречались, и Арсений даже не знает, что я влюблена в него. Иначе я бы сейчас не стояла в центральном ЗАГСе города Омска и не была бы свидетельницей на официальной церемонии.

— Можете поздравить молодых! — долетела до меня фраза регистраторши браков. Я судорожно сглотнула и неуверенно шагнула вперёд.

— Поздравляю, — натянула улыбку и посмотрела на подругу. Вика кинулась обниматься и расцеловала меня в обе щеки, оставляя следы алой помады на коже.

— Софочка, спасибо! — пищала от радости новобрачная. — Я так счастлива!

Да уж, вижу. Я снова растянула губы в улыбке и взглянула на Арсения. Какой он сегодня галантный и модный, словно денди лондонский. Наверное, Онегин так же выглядел в глазах Татьяны.

— Будьте счастливы, — глаза увлажнились, и я невольно смахнула накатившую слезу.

— О боже! Ты плачешь от радости! — Вика снова сгребла меня в охапку. Но подоспели родители новобрачных, и я отступила назад.

Толпа гостей спешила поздравить пару с законным браком. Я стояла в сторонке и, достав из сумочки влажные салфетки и зеркальце, вытирала следы помады. Двадцать первый век на дворе, могла ведь использовать помаду, которая не оставляет следов.

Регистратор ЗАГСа поторопила гостей и новобрачных. прося покинуть зал, так как время вышло и уже другая пара была на подходе. Все дружно двинулись к выходу.

После регистрации по плану следовал банкет в ресторане «Колчак», который находился недалеко от ЗАГСа, но гости и новобрачные решили устроить импровизированную фотосессию на площади у речного вокзала. Благо здесь есть арт-объекты и знаменитый дом Батюшкина, где когда-то жил сам адмирал Колчак во время гражданской войны.

Солнце начинало клониться в сторону запада, припекая. Начало июня выдалось жарким.

Кривляться перед камерой я не умела, появилась лишь в паре кадров рядом с новобрачными и свидетелем, совершенно незнакомым мне блондином по имени Дима.

Гости еле поместились в ресторане, так как народу пригласили много. Молодые сидели за отдельным столом на возвышении, меня же усадили рядом со свидетелем и ещё парой друзей. Некоторых из них я знала лично.

Дима имел смазливую внешность, отчего несколько отталкивал своими назойливыми ухаживаниями. Слушать болтовню свидетеля я устала, и, когда начались танцы, смылась на улицу, где тёплый июньский вечер был в самом разгаре. Но не тут-то было.

— Подымить вышла? — нетрезвый голос свидетеля раздался за спиной.

— Я не занимаюсь этим, — буркнула в ответ и демонстративно отвернулась в сторону набережной.

— Здорово. Уважаю, — еле проговорил Дима.

Ветер, как назло, дул в мою сторону. Я закашляла и отступила влево. Вдруг тонкий каблук провалился и застрял между тротуарной плиткой. Я чуть не упала, если бы не парень. Он резво подхватил меня и прижал к себе, откровенно лапая меня за мягкое место.

— Пусти! — дёрнулась я, но крепкие руки ещё сильнее прижали меня к мужской груди. Пары алкоголя ударили в нос, и я поморщилась.

— Детка, ты такая, оказывается, сладкая, — зарылся он носом в мои волосы. — Знаешь свадебную примету?

— И знать не хочу! — прошипела я, выворачиваясь из цепких рук.

— Чтобы молодые жили долго и счастливо, свидетель и свидетельница должны вместе провести ночь, — похотливо шептал парень, дыша парами алкоголя в моё лицо.

— Негодяй! — огрызнулась я и укусила его за губу, когда он полез целоваться.

— Тфа-а-арь! — взвыл Дима и ослабил хватку.

Я воспользовалась моментом, вырвалась из его загребущих рук и бросилась по тротуару прочь от этого места. Я неслась на каблуках как угорелая, не чуя ног под собой. Хорошо сумочка была при мне, там и телефон, и кошелёк — не придётся возвращаться.

Когда я оказалась на центральной улице, поняла, что за мной никто не гонится, и остановилась. Обернулась. Этот козёл напугал меня так, что сердце готово было выскочить из груди. Отдышавшись, я пошла к мосту через реку Омь. Нужно было успокоиться и прийти в себя. Прогулка по исторической части города всегда заряжала меня необыкновенной энергией и улучшала настроение.

Перейдя небольшой мост, я направилась вперёд по Партизанской улице. В пятницу вечером тут всегда много народу. В уличных кафе звучала танцевальная музыка, парочки прогуливались по скверу или миловались на скамейках. Мамочек с колясками уже не было видно — слишком поздно, малыши давно сопят дома в кроватках.

Подумав о детях, я вспомнила новобрачных. У них тоже через полгода появится малыш. От этого стало ещё горше. Я точно не смогу больше видеться с подругой и наблюдать за тем, как растёт её животик, зная, что это ребёнок моего любимого.

Как же так получилось, что я влюбилась в парня моей лучшей подруги? Это произошло два года назад, когда мы отмечали сдачу летней сессии. Несколько девчонок из нашей группы сманили компашку студенток в какой-то байкерский клуб, где, по их словам, обитают крутые парни, — и не соврали. К нашей компании из шести студенток подошли трое брутальных парней в кожаных косухах. Среди них и был Арсений. Он, на удивление, оказался приятным молодым человеком, воспитанным, вёл себя с девушками галантно и не матерился.

В отличие от меня, тихой и скромной, Вика всегда была активной заводилой. Она веселилась от души, заразительно смеясь, чем и покорила Арсения. А новый знакомый своими манерами и улыбкой очаровал всех, в том числе и меня.

Я честно пыталась забыть его, даже зарегистрировалась на сайте знакомств. Общалась онлайн с парнями и сходила на несколько свиданий, провела приятно время. Всё это, конечно, было интересно и в новинку, но у меня так и не получалось забыть Арсения.

Когда я видела его, моё сердце заходилось от счастья. Я втайне мечтала, что когда-нибудь Вика бросит его ради другого, более богатого и красивого. Но мои наивные грёзы не сбылись. И вот сегодня Арсений и Вика стали мужем и женой.

Как дальше жить? Как забыть Арсения раз и навсегда?

Я брела по улицам Омска, рассматривая отреставрированные дома, некоторым из которых уже более двухсот лет. Подсветка придавала историческим зданиям ещё большую таинственность и привлекательность. Я удалилась от сквера и брела по небольшим улочкам. Здесь всегда тихо, даже днём, а сейчас тем более.

Когда-то тут стояла Омская крепость; сегодня от неё осталось несколько зданий да каменные ворота, которые являются визитной карточкой города. Я не заметила, как прошла музейный комплекс крепости и очутилась возле Тобольских ворот. Мне осталось пройти через них и выйти на набережную.

Широкие ворота больше напоминали невысокий дом, сквозь который виднелся арочный тёмный проход. Чернота внутри арки пугала, почему-то свет там не горел. Может, обойти ворота? И я вспомнила, что именно Тобольские единственные из четырёх ворот являются архитектурным памятником, так как не были новоделом. Жители говорят, что если пройти сквозь них и загадать желание, то оно непременно сбудется.

Была не была! И я шагнула под арку. Каблуки звонко стучали в темноте, я неспешно шла к выходу, в котором виднелись огни набережной. Остановившись, я прикрыла глаза, сжала кулачки и, чуть шевеля губами, попросила Высшие силы:

— Прошу, пожалуйста, помогите мне больше никогда не видеть Арсения и забыть его. Я хочу встретить своего мужчину, предназначенного мне судьбой: доброго, умного, хорошо воспитанного, который будет любить меня и хранить мне верность до конца дней своих.

Не знаю, почему я добавила пункт о верности, наверное, подсознательно помнила о родителях, которые развелись, когда мне было двенадцать лет. Папа ушёл к другой женщине. С тех пор он не особо стремился принимать участие в моей жизни.

Вздохнув, я открыла глаза и шагнула к выходу. Осталось пройти пару метров. Вдруг меня ослепила яркая вспышка, разрывая сознание болью, а потом накрыла темнота.

Очнулась я резко, жадно глотая воздух. Тело пронзали тысячи острых иголок, разрывая на куски. В рот норовила попасть холодная речная вода, и мне пришлось сжать челюсти, чтобы не нахлебаться её, но я тут же ушла под воду с головой. Я начала бить руками и ногами изо всех сил, чтобы не опуститься на дно. Длинное платье намокло и тянуло меня вниз. От страха, что сейчас утону, рванулась вверх, и моя голова оказалась над водой. Жадно глотая воздух, я что есть мочи закричала:

— Помогите! Помогите!

И опять ушла вниз. Ну уж нет! Я не сдамся! Мышцы ломило от холодной воды, одну ногу свело невыносимой судорогой. Я из последних сил пыталась вновь выплыть и вдохнуть, но река упорно топила меня. Лёгкие жгло от попавшей внутрь воды. Силы стремительно таяли. В какой-то момент я поняла, что всё, это конец. Тело расслабилось и потянулось за неспешным течением. Я засыпала вечным сном.

Резкий рывок. Грудь снова пронзила невыносимая боль.

— Ефим! Кажись, барышня! — донеслись сквозь сон чьи-то слова.

— Агась! Молодуха. Вот дурёха! Зачем в воду полезла?

— Зови скорее барина! Чего делать-то с ней? Вроде дышит она, — снова пробасил мужской голос.

Я безвольной куклой лежала на чём-то твёрдом и равнодушно слушала странный разговор. Потом снова провалилась в холодный сон, но не надолго.

— Кто там? — тревожный голос раздался издалека.

— Утопленница, барин. Вроде живая, — растерянно ответил первый.

— Княжна Паташева?! — удивлённый голос как будто спрашивал меня. — Несите её в дом! Да поживее!

Меня грубо схватили, как мешок, и куда-то понесли.

***