– Я устала воспитывать твою дочь! Забирай ее или сдавай в детский дом, – у моего мужа есть дочь
Первая глава из книги “Я подаю на развод. Оставь мне дочь”, Анна Лапина. Если бы мне под дверь подкинули ребенка мужа, я бы… не знаю, что бы я сделала. Ситуация такая, с которой не хотелось бы столкнуться. Но почитать об этом – одно удовольствие. Рекомендую!
— Только не это! — обреченно смотрю на свою белую блузку, на огромное коричневое пятно на ней и уже пустую чашку из-под кофе.
Хорошо хоть напиток был остывшим.
Иначе бы ожог получила во всю грудь.
А ведь под блузкой новое дорогое белое белье, которому тоже, вероятнее всего, пришел конец.
— Что случилось? — звучит из планшета голос мужа, вижу его лицо с раскрасневшимся носом, он пытается разглядеть, в чем дело, с точки своего обзора.
Возвращаюсь к гаджету, где идет видеосозвон с мужем. С просьбой по взгляде пожалеть меня смотрю на мужа.
Был бы он рядом, уже обнял бы. Пообещал бы купить новую блузку и, возможно, отправил в СПА. Залечивать свои раны.
Но его рядом нет.
И от этого все еще хуже.
Даже пожалеть некому!
— День ужасный! — падаю на стул перед планшетом и с трудом сдерживаю слезы. — Ты в командировке уже целых две недели! Заболел еще там! Мой вылет к тебе отменили из-за погодных условий! Любимую блузку испортила… — демонстрирую пятно. — Ту самую, которую мы мне в Италии купил. И я в шаге от того, чтобы не разреветься! — заканчиваю тираду с громким вздохом. — Хочу уже лечь спать и проснуться завтра!
— Любимая, как только мне станет лучше — я приеду, — обещает Саша, с жалостью глядя на меня. — А сегодня уже совсем скоро приедет небольшой сюрприз от меня! И я обещаю, что ты забудешь, что меня нет дома!
— Скорее бы ты приехал, а не сюрприз, — скулю ему в трубку. — Я безумно соскучилась! Больше не отпущу тебя в командировки одного! Особенно на две недели! Максимум два дня без меня, а если дольше, то я в комплекте с тобой!
Муж по ту сторону экрана дарит мне улыбку и согласно кивает.
Еще бы он не кивнул!
Я его тогда четвертовала бы.
Саша привстает на кровати и напрягается, прислушиваясь к чему-то. Вскоре звуки начинают доноситься и до меня. Женский голос, говорящий на иностранном языке, приближается к моему мужу.
— Кто это у тебя в номере? — ревниво интересуюсь.
— Тань, позже наберу! — скидывает он звонок первым, так и не ответив на мой вопрос.
Вот ведь паразит!
Ну, я ему устрою, когда домой вернется!
Дизайнерской сумочкой не отделается. Заставлю как минимум четверть ювелирки мне скупить.
Но в основном решаю себя не накручивать.
Саша не такой. Изменять, уезжать в любовные “командировки” не стал бы.
Если бы он кого-то полюбил, то пришел бы и честно в этом признался, попросив развод.
Детей у нас нет. Имущество в брачном договоре давно поделено. Каждый остается при своем, не считая небольшого процента от доходов компании мужа, которые перейдут мне.
Но эти пять процентов не такие большие, чтобы ради них сохранять брак.
Да и Саша не такой. Изменять не стал бы. Он у меня верный и любящий. Весь в своего отца. Поэтому даже не переживаю. Но то, что трубки бросает — мне не нравится. И я ему об этом миллион раз говорила.
Ставлю пустую чашку из-под кофе в раковину и беру кружку побольше. Ту, что принадлежит мужу.
Создаю видимость его присутствия в доме. Это всегда дарит спокойствие и любовь, по которым я так соскучилась.
Ставлю кружку в кофемашину и заказываю себе новый латте.
Пока кофе готовится, иду в спальню, чтобы переодеться. По пути расстегиваю пуговицы блузки, мысленно прикидывая, что другое можно надеть.
Нужно что-то нарядное, так как собираюсь в роддом к подруге, которая родила. Но при этом простенькое, чтобы в случае чего помочь ей, пока она элементарно сходит в туалет. А дети всегда неожиданность. Могут и запачкать. Нужно что-то нарядное, но что не жалко.
Или же можно сделать так, как планировала изначально. Пойти в любимой блузке, а там переодеться в футболку, которую возьму с собой. Но настроения на такие фокусы больше нет.
Стягиваю с себя блузку и беру в шкафу розовую кофточку. Не носила ее еще в этом сезоне.
Кидаю грязную рубашку в стиральную машинку, заливаю все необходимое, молясь, чтобы блузка отстиралась. Все же любимая. Муж подарил. Безумно жалко, если придется выкинуть.
Запускаю стирку и уже собираюсь вернуться на кухню, чтобы выпить свою порцию латте, когда со стороны двери раздаётся вначале звонок, а затем неуверенный стук.
Сюрприз от мужа — догадываюсь быстро.
Накидываю халат, чтобы не предстать перед курьером в одном нижнем белье, которое чудом не пострадало.
Бегу открывать дверь, чувствуя, что немного, но настроение начинает появляться. Люблю, когда Сашка устраивает мне сюрпризы, даже находясь на другом континенте.
Открываю дверь, даже не взглянув в глазок, и замираю, а улыбка сползает с лица, когда на пороге вместо привычного курьера с цветами или сладостями стоит маленькая светловолосая девочка лет пяти, а может, шести.
Рядом с ней огромный розовый чемодан.
И больше никого.
— Здравствуйте, тетя! Я к папе приехала… — испуганно заговаривает девочка и, прижав к себе плюшевого зайца, протягивает мне записку, зажатую в маленьком кулачке.
Но мне не стоит даже брать листок в руки, чтобы прочесть:
“Я устала воспитывать твою дочь! Я выхожу замуж! Забирай ее или сдавай в детский дом! Я от нее устала! Твоя очередь отвечать за все…”
Возвращаю взгляд обратно на девочку. Все так же стоит на пороге, прижимая к себе игрушку, словно она в любую секунду сможет спасти ее от всех бед.
И даже сейчас ее плюшевый заяц спасает ее от неминуемых слез. Ее растерянный и пугливый взгляд говорит о многом. О том, что ей страшно. Что она хочет домой. О том, что она совсем не желает находиться сейчас здесь. В незнакомом месте, без родных и близких.
Сердце сжимается от жалости к маленькой девочке, которую оставила мать, бросив на отца, который, возможно, и не подозревает о свалившемся на его голову ребенке.
— Малыш, — опускаюсь перед ней на корточки. Натягиваю приветливую и мягкую улыбку, чтобы не напугать ее. Ей и так страшно безумно, а тут еще я вместо ее “папы”. — А где твоя мама? — спрашиваю девочку именно о матери, потому что подкинула ее точно она.
Очевидно, эта кукушка перепутала дверь и даже не убедилась, что дочь привела именно к отцу своего ребенка. А если бы за этой дверью была не я, а маньяк какой-то или алкаши? Или не дай бог какой-то любитель маленьких девочек?
Прибила бы эту дуру!
Таких сажать надо!
— Мама сказала стоять здесь и передать записку тому, кто откроет, — отвечает маленькое чудо, а в уголках ее глаз уже начинают скапливаться слезы. — Мама сказала, что она заболела! Ее врачи будут долго лечить в больнице, а я поживу с папой.
— Это мама твоя хорошо придумала, — тяну с улыбкой. Отчасти не лукавлю. Кукушка молодец, что не сказала дочери, что бросает ее. Придумала хоть какую-то легенду. — Какой у тебя заяц классный! — восклицаю, переведя взгляд на белую плюшевую игрушку. — А как его зовут?
— Тишка! — отвечает она, улыбнувшись в ответ и демонстрируя мне своего зайца. От смены темы девочка забывает про слезы. — Мне его Дедушка Мороз подарил, когда я была маленькая! Он мой лучший друг!
— Хорошое имя! — хвалю ее. — Ты придумала?
— Ага!
— А тебя как зовут? — поднимаю взгляд на нее, убедившись, что девочка меня больше не боится и у нас появился какой-то контакт.
— Анюта, — скромно отвечает и дарит мне что-то похожее на улыбку. — А папа дома?
Ох…
И что мне ответить?
— Папы пока нет, — отвечаю ей и поднимаюсь на ноги. Притягиваю к себе тяжелый чемодан и затаскиваю его в дом. — Но ты пока заходи, Анют! Вместе его подождем! — предлагаю ей, указав на теплый дом.
Поездка в роддом временно отменяется. Не брошу же я ребенка на произвол судьбы!
Да и Дина не обидится, если я вечером приеду, а не днем. Объясню все ей. У меня уважительная причина.
— Ладно, — решительно кивает головой малышка и немного неуверенно делает шаг через порог. Воровато оглядывается по сторонам, но после переводит взгляд на меня. — Можно я посажу Тишку сюда? — интересуется, указав на невысокий комод. Киваю, и она аккуратно сажает зайца. Поправляет его вязаные башмачки и принимается снимать свои сапожки.
Судорожно ищу глазами, что дать девочке обуть. Наши с Сашей домашние тапочки ей будут великоваты. А без тапочек кафельный пол холодный. Простудится еще не дай бог.
Радостно улыбаюсь, когда вспоминаю про детские тапочки крестниц. Ножки у них чуть больше, чем у Анюты, но зато малышка не утонет во взрослых.
Достаю ей две пары на выбор. Девочка берет ближайшие и проходит за мной в гостиную.
Так… Нужно что-то делать!
Мне ребенка подкинули!
А еще Саша в другой стране! Он бы быстро этот вопрос решил. Позвонил бы своим ребят, и уже через час вся родня девочки по десятое колено сидела у нас. Но я одна.
Паршиво!
Нужно звонить в полицию. Но для начала надо хоть что-то узнать о девочке. Не факт, что она доверится полицейским.
Да и знаю я, что органы делают в таких случаях. Сразу в детский дом, а матери девочка точно не нужна. А отцу?
Бросаю чуть более внимательный взгляд на малышку. Миленькая. Глазки огромные и добрые. Блондинка. Худенькая. Воспитанная. Умненькая.
Нет, нельзя об этом думать! Я даже еще не разговаривала с Сашей на эту тему. Не надо присматриваться к девочке, как к потенциальному ребенку, которого мы с Сашей можем удочерить.
Собственные дети у нас не получаются. Уже даже ЭКО делали, но в результате две неудачные попытки и один выкидыш.
Я из детского дома взять хочу, но не знаю, как с мужем на эту тему поговорить. Неловко и… сложно. Сложно признаться, что я не могу родить ему нашего общего ребенка.
А здесь Анюта. Мы даже внешне с ней похожи. Блондинки, худенькие. Никто бы и слова не сказал. Приняли бы как мою дочь.
Но у девочки есть родители, поэтому нужно выкинуть все эти мысли и перестать смотреть на детей вокруг как на своих потенциальных.
— Малыш, а мама тебя к правильной двери подвела? — сажусь с ней на диванчик. Начинаю издалека, пытаясь разузнать.
— Не знаю, — растерянно отвечает малышка, пожав своими худенькими плечиками. — Я никогда к папе в гости не приезжала.
— А папа к тебе?
— Один раз, — с гордостью произносит.
Хм-м… либо мамаша не разрешала отцу и дочери встречаться, либо и папе девочка не нужна. И почему-то от последнего предположения во мне снова появляется радостная надежда, хотя это не есть хорошо.
— Да. Всего один раз? — уточняю.
Ну хоть какая-та информация! Анюта знает, как выглядит ее папа.
— А что в чемоданчике? — указываю на чемодан в коридоре, который виднеется сквозь открытые двери гостиной.
— Мои платья, штанишки, футболки, кофточки, трусики и пижамы, — перечисляет она и, важно подняв голову, добавляет: — Я сама собирала! У меня очень много пижам! Я почти все взяла!
— Скудненько… — шепчу, говоря о информации. Девочке же громко восклицаю: — Правда? У меня тоже много пижам! Покажем потом друг другу?
— Правда? Ты посмотришь все мои пижамы? — радостно сверкает глазками. — Ой! Мама сказала это отдать папе, — неожиданно вспоминает она и, сняв рюкзачок со своих плеч, достает оттуда папку. — Там то, что надо давать врачам!
— А, — тяну и принимаю папку, увидев через прозрачную поверхность одну важную для меня бумагу.
“Свидетельство о рождении”.
Девочка же обратно на диван не садится. Подходит к тумбе под телевизором, разглядывая фотографии.
Открываю папку с документами и читаю, радуясь, что хоть что-то смогу отдать полиции. Хотя… не уверена, что хочу отдавать девочку кому бы то ни было.
Я просто сообщу полицейским о девочке и попрошу отца Саши поднять свои каналы, чтобы девочка до выяснения всех обстоятельств пожила в моем доме. А если родителей не найдут — то сразу же подниму с Сашей разговор об удочерении Анюты.
Опускаю взгляд на свидетельство о рождении.
Калинова Анна Искандеровна…
“Искандеровна” звучит в моей голове и обухом бьет по ушам, не прекращая вонзаться острыми иглами в мое сердце.
Нет! Нет! Нет!
Взгляд сразу падает на графу “отец”. Искандер Гринберг.
— Это мой папа! — восклицает девочка, указывая пальцем на наш с мужем семейный портрет.
Отец этой девочки… мой муж.
Мы в браке чуть больше шести лет.
Ищу взглядом дату рождения девочки, надеясь на какое-то чудо.
Но она рождена во время нашего с Сашей брака. А это значит, что мой муж мне изменил… И эта девочка пришла по нужному адресу.
В моей гостиной сидит дочь моего мужа… Доказательство его неверности.
Мир рушится медленно. Кажется, что с каждой прошедшей секундой вокруг меня пропадает по одной вещи… Пока в какой-то момент не остаемся только я и маленькая светловолосая девочка.
Ноги ослабевают, теряя способность устоять и перенести потрясение.
Падаю на пол, и в эту же секунду перед глазами пропадает абсолютно все.
***
Продолжение книги читайте онлайн на Литнете:
«Я подаю на развод. Оставь мне дочь», Анна Лапина ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
