Муж долго просил меня родить, а теперь выгнал из дома

– Собирай свои вещи, я вас продал, – муж говорит спокойно, как будто сообщает про поездку в гости.

– Я ведь просила тебя не употреблять, в доме малыш! – повышаю голос от безысходности. Он явно не в себе.

– Мои мозги абсолютно трезвые, – хмыкает Иван, – а ты поторапливайся, его люди скоро будут здесь.

– Да ты с ума сошел!

Высокий супруг делает несколько шагов ко мне. Я отступаю вглубь гостиной.

– Я как раз в порядке, потому что два дня не был в этом вот дурдоме! – пальцем тычет в воздухе вниз, явно имеет в виду нашу квартиру.

Вернее, его квартиру…

– Ты сам хотел ребенка!

– Это чужой ребенок!

Я и так знаю, что выносила и родила не его кровного сына. Но он сам так захотел, потому что физически не способен иметь детей. И все равно слова мужа отзываются внутри болью.

– Именно ты нашел донора… – говорю уже тише. – Тебе был нужен ребенок.

Конечно, я тоже безумно хотела сына или дочку. Но инициатива полностью лежала на Иване.

– Хватит разводить спор, Лада! Дуй к себе и собирай шмотки. Не нужно никого злить! И волосы расчеши, загляни для разнообразия в зеркало.

Тайком я щиплю себя, чтобы проснуться. Мы живем в цивилизованной стране, какая может быть продажа жены?!

– Ты несешь бред, иди проспись, – говорю сквозь зубы.

Супруг быстро подходит ко мне, я не успеваю отступить. Хватает за локоть, тащит в коридор. Подводит к дверям комнаты, которая в последние два месяца только моя и Матюшки.

– Собирай ребенка и переодевайся сама! Через полчаса за тобой приедут!

Я гораздо ниже его ростом и после родов похудела. Противостоять физически – никаких шансов. Морально в последнее время я тоже измотана – бессонные ночи, тотальная экономия на всем. Мне двадцать три, но я успела поработать в банке до декрета. Все выплаченные деньги и сбережения ушли на лечение отцу… Муж обещал содержать меня и такого нужного ему ребенка. Но как только получил свидетельство о рождении сына, его словно подменили.

– Иди, если не хочешь, чтобы я выкинул вас силой.

В его голосе такая злоба, что мне становится реально страшно. Лучше я и правда соберусь, возьму такси и уеду к маме. Хорошо, отец в санатории. С его-то сердцем… Я поздний ребенок в семье, мои родители уже в возрасте.

Счастье, хоть сын все это время крепко спит. Мне он родной, но все равно при зачатии были странные чувства. Первые дни беременности я тоже ходила в сомнениях, а потом… Полюбила малыша больше жизни. После его рождения мир для меня навсегда изменился.

– Все будет хорошо, маленький.

У меня даже слез нет от шока и сильнейшего страха. Только бы выйти из дома целыми!

Кидаю в чемодан нужные мне вещи – белье, пижамы, спортивный костюм. Теплые свитер и носки. Офисные шмотки сейчас ни к чему. Надеюсь, получится забрать их позже. Не знаю, как мне удается практически мыслить? Может, потому что понимаю, на новый гардероб у меня не скоро будут деньги.

Вещи Матвея собираю почти полностью. Их не так много, из подаренного я постаралась выбрать целые. И они сразу будут нужны все. Еще бы успеть взять внизу коляску… Выдыхаю, мы готовы. Теперь нужно набрать в приложении такси.

– Скорее, от него уже приехали! Машина ждет тебя внизу.

Я обмираю.

– Чья машина?

Я реально думаю, Иван не в себе. Потому хотела только сбежать и не спрашивала – кому он нас «продал»?! Но теперь пришла пора вступить в переговоры.

– Красильникова. Там его водитель, шмотье я вынесу сам.

Теперь я еще меньше понимаю. Он назвал фамилию своего лучшего друга?

– Ты о Мироне? Вы что задумали?!

Мирон Красильников – крупный бизнесмен. Птица куда более высокого полета, чем мой Ваня. Ему так же, как и мужу тридцать пять, он был женат и развелся год назад. Я их с Иваном знаю с детства, через своего старшего брата. Но на Мирона всегда смотрела с опаской.

– Лада, хватить выносить мне мозг! – морщится супруг. – Я захотел продать тебя, Мирон купить. Всё! В твоих интересах вести себя хорошо. И я еще раз говорю – иди, причешись.

Я поражена и на автомате слушаюсь. Подхожу к зеркалу в прихожей, беру с полки щетку. Провожу по волосам… Они симпатичного шоколадного оттенка, но слишком мягкие. Быстро путаются. Вот и сейчас я выглядела всклокоченной.

Мои глаза кажутся круглыми и совсем большими. А лицо еще бледнее, чем всегда. От недосыпа у меня нет мешков под глазами, зато румянец совсем пропал. Но в эту минуту я вообще как мел.

Убираю волосы в высокий хвост. Иду за малышом и несу его к выходу, крепко прижимая к себе. Он в теплой переноске, но я не беру ее за ручки. Внутри дрожит страх.

– Давай, Мирон не любит ждать!

Ивану лучше знать, они давние друзья. Во мне Мирон всегда вызывал трепет – мощной спортивной комплекцией, прямым взглядом и острым языком. Он может сказать правду в лицо или покрыть собеседника сарказмом. Лично меня он никогда не трогал, но слыша со стороны… В юности я не хотела попасть под раздачу.

Потом я стала женой его друга, и он вообще перестал меня замечать. Вежливые реплики, никаких взглядов. Так что за муха его сейчас укусила?!

– Иван, просто позволь мне уехать к маме. Людей нельзя продавать, – говорю с, наверное, уже бывшим мужем как с сумасшедшим.

Тот подталкивает меня под спину.

– Мирон уже перевел сумму. Надумаешь кому-то пожаловаться, крепко пожалеешь. Помни, твой детеныш мне никто! И жалости он не вызовет.

– Ты сам его хотел и нашел донора для оплодотворения! – повторяюсь.

Муж злобно усмехается.

– Ты не знаешь всего.

Он прав, в последнее время я многого не знаю. Отец моего ребенка остался для меня анонимным донором. Также я не в курсе, из-за чего Иван так изменился. Почему он меня разлюбил?.. А ведь у нас были такие спокойные, нормальные отношения! Я без колебания вышла за него замуж. Радовалась – супруг к душе и не задержусь в старых девах. И финансов нам хватало, пусть их не столько, как у Мирона.

– Разреши мне уехать…

Иван кивает.

– Ты и уедешь сейчас.

Он сильнее толкает, и я понимаю, ради ребенка не стоит лезть на рожон. Хотя что ждет нас в будущем?.. Зачем Красильникову чужая жена и сын? С его внешностью и деньгами он может получить любую модель.

Я тоже не страшненькая. У меня стройная фигура, теперь особенно. Милое, по словам многих, лицо. С лоском сейчас дело обстоит туго, это да. Да и огня в глазах скорее всего не наблюдается. Зачем бизнесмену уставшая молодая мама?!

Выходим из подъезда. Иван захватывает коляску, но я этому уже не рада. У дороги возле дома стоит большой автомобиль. Не черный, а темно-бордовый. Красивый, если честно. Но для меня это значения не имеет. У авто толстенький мужчина средних лет.

– Здравствуйте, меня зовут Николай. Сзади есть автолюлька.

Он производит впечатление доброго человека. Может, упрошу его поехать к маме? Бредово, но я цепляюсь за каждую соломинку. Иван тем временем с энтузиазмом укладывает наши вещи в багажник авто.

Когда муж отходит, я тут же собираюсь воплотить свой план. Подхожу к Николаю, мысленно выбираю самые проникновенные слова. Но первые же буквы моей речи тонут в звуке открывающейся двери машины. И мне остается только вскрикнуть.

Это он – Мирон Красильников. Наш покупатель. Кажется, он стал еще выше. Но что спортивнее, это точно. Наверное, свою серую рубашку с коротким воротничком он шил на такие плечи на заказ. Поверх небрежно надета черная кофта, но смотрится она на нем как изысканный смокинг. На крепких бедрах темные джинсы.

Зачем я разглядываю его с головы до ног? Наверное, пытаюсь хоть что-то понять…

– Спокойно, Лада. Сейчас мы поедем домой.

Я все еще прижимаю к себе сына, смотрю на Мирона в упор.

– Вы с Иваном рехнулись? Что значит, ты купил меня у него?!

В другой момент я бы не рискнула говорить с Красильниковым в таком тоне. Но сейчас мне нечего терять.

– Поговорим обо всем не здесь, – Мирон не теряет спокойствия, – тебе нужно заботиться о ребенке. Едем.

Он не трогает меня, в отличие от мужа, только выжидающе смотрит. По его взгляду я понимаю – это не розыгрыш, и он отсюда не уедет. На нас с маленьким налетает вихрь промозглого ветра – весна уже наступила, но сегодня не теплый день. Я, кажется, еле удерживаюсь на ногах.

– Садись в авто, Лада, – повторяет Мирон, – не дури.

И это он мне говорит?! Тяжело вздыхаю.

– Мирон, зачем тебе всё это?..

Все же мы с Матюшкой оказываемся в теплом салоне. Помогает мне Николай, друг мужа ко мне и малышу не притрагивается. В дороге в основном висит тишина, только Мирон и водитель коротко переговариваются. Я тоже молчу, меня от усталости начинает укачивать. Веки становятся такими тяжелыми, что сами собой закрываются.

И кажется, только я смыкаю глаза, надо мной раздается насыщенный голос.

– Лада, просыпайся.

В последнее время я часто пробуждаюсь от этой фразы. Но сейчас она не раздраженно-визгливая от Ивана. Мужчина возле меня говорит совершенно спокойно. А вот у меня внутри поднимается паника, только вспоминаю подробности недавних часов. Делаю глубокий вдох.

– Тебе плохо? – в тоне Мирона появляется тревога.

Выдыхаю я уже злобно.

– А ты как думаешь?

Ответа я не получаю.

– Николай унес твой чемодан и коляску. Давай, помогу с ребенком.

– Нет!

Игнорирую я и протянутую руку, выбираюсь из авто. Мирон тоже не трогает меня, но и далеко не отходит. Беру малыша, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Еще не хватало мне с ним споткнуться и упасть. Озираюсь по сторонам – я даже не знаю, где мы! Похоже на какой-то подземный гараж.

– Это мой особняк, – Мирон отвечает на мои мысли, – идем в жилые комнаты.

Он шагает вперед, мне остается двинуться следом. Красильников такой же крупный, как мой супруг, но не растерял мужской грации. Он напоминает крупного хищника семейства кошачьих. Хм… А я самой себе – напуганную мышь.

Уже скоро мы приходим в большую комнату. Она изогнута каплей – тут и прихожая, и гостиная, и обеденная зона. Я осматриваюсь только чтобы понять, нет ли здесь каких-то людей. Но вокруг пусто.

– Спальни наверху, – сообщает Красильников, – займись ребенком, а потом поговорим.

Я морщусь.

– Не надо мне диктовать, что делать с моим ребенком. Объясни всё. И… отпусти.

Породистое лицо бизнесмена теряет невозмутимое выражение.

– Куда? Куда отпустить тебя, Лада? К мужу, которого бы я назвал коротким словом…? – Мирон ругается. – Или к старым больным родителям, которым он не даст покоя? А может быть, к старшему брату, на котором трое детей и две ипотеки?

Я опускаю глаза. Как в юности Мирон многое подмечает и говорит в лоб.

– Зачем ты меня… купил? – мне пора вспомнить, что я не та девочка, которая подсматривала за друзьями брата. – Ивану стал не нужен чужой ребенок. А зачем это надо тебе?

Его без того плоские губы еще сильнее напрягаются. Он будто колеблется, но все же прямая натура побеждает. Этот человек не станет молчать.

– Я не против детей в принципе. Но это сейчас и не имеет значения. Матвей не чужой для меня. Это мой сын.

Чувствую звон в ушах.

– Что?!

– Я стал вашим донором, Лада. А теперь собираюсь стать отцом для Матвея. Ты тоже не будешь ни в чем нуждаться.

– Зачем вы придумали это?! – не могу поверить.