– Это Аннет. Она будет жить с нами, – после 20 лет брака муж изменил и привел любовницу в дом
Первая глава из книги “Развод в 40. Новая жизнь”, Вероника Колесникова. Иногда мне кажется, что героини любовных романов поступают неправильно. Ну, привел мужик домой любовницу: оставляешь ему детей на выходные, а сама в бассейн и на массаж. Пусть радуются вместе с новой пассией. Рекомендую почитать! Ваша Маша.
— А вы знаете, что ваш муж вам изменяет?
На меня смотрит красивая, очень красивая, ухоженная девушка. Длинные темные блестящие волосы, умелый макияж, дорогое кашемировое пальто, даже парфюм чувствуется из премиум-сегмента. Она смотрится чужеродно в проеме двери на фоне нашего подъезда, покрытого обычной краской цвета яйца.
— Думаю, вы ошиблись квартирой, — я делаю попытку закрыть входную дверь.
Какие измены? Мы с Робертом живем вместе в законном браке уже двадцать лет – практически, половину жизни.
И не просто живем – воспитываем троих детей.
Работаем почти вместе – по крайней мере, в одной организации.
Деятельность, конечно, у нас разная – он начальник по безопасности, у меня же функции значительно скромнее. Но это был мой выбор и наша договорённость – я работаю меньше, но и провожу времени с детьми больше.
Трое детей, бесконечно появляющиеся животные в доме, кружки, секции, бесконечные сопли и болезни вынести не так-то просто.
И потому сегодня я – дома.
А на пороге нашей двери – настырная девушка с лицом и фигурой топ-модели.
Ощущаю себя не очень хорошо, то ли дело в сквозняке из подъезда, то ли в том, что я значительно проигрываю внешне этой шикарной девушке. Гулька из резинки на голове, растянутая, зато мягкая футболка, потрёпанные бриджи.
— Не ошиблась, — девушка выставляет вперед ногу в сапожке на каблуке и удерживает таким образом дверь.
Смотрю на нее вопросительно.
Ну, не ругаться же, в самом деле?
Сейчас поговорим, она улыбнется, извинится и пропадет.
А я вечером расскажу мужу, что бывает и такое. Пошучу над ним, что чуть не поверила в то, что у него есть другая женщина на стороне. Он улыбнется и скажет, что ни на кого меня не променяет.
Мы через многое прошли вместе. Спустя столько лет муж и жена становятся больше родственниками, чем любовниками, но ведь в этом и суть брака? Быть вместе не смотря ни на что, хранить друг к другу уважение, воспитывать терпимость, оберегать.
— Вы – Екатерина Васильева, ваш муж… мой… мужчина – Роберт Васильев.
Прищуриваю глаза. Да, это наши имена. Но это ничего не значит!
— Это какая-то шутка, розыгрыш?
— Никаких шуток, Катя. Я пришла поговорить с вами.
— Подождите, о чем нам с вами разговаривать?
— Мне нужно, чтобы вы отпустили его.
— Я никого не держу, — говорю сухо.
Она делает шаг вперед, словно хочет поговорить по душам или войти в квартиру.
Но я встаю таким образом, что ни прикоснуться ко мне, ни проникнуть в мой дом невозможно.
— Держите, Катя, еще как держите. Я же знаю, — ее голос вкрадчивый, медовый, она даже улыбается уголками губ, как кошка, которая задумала недоброе. — Он не может оставить детей. Боится, что вы среагируете плохо.
— Послушайте, девушка. У меня нет никакого желания с вами тут беседовать. Я уверена, что у Роберта никого нет. То, что между вами есть связь – какая-то глупая фантазия.
Она закатывает глаза.
И, похоже, решает больше не играть в добренькую девушку. Потому что ее облик меняется. Черты лица становятся острее, взгляд – серьезнее.
— Мы спим с ним уже полгода, — говорит она резко. — На прошлой неделе провели пять дней на море.
Я выдыхаю. Действительно, Роберта на той неделе не было – он уезжал в командировку – какое-то обучение от холдинга.
— Мне кажется, вам нужно обратиться к врачу, — говорю спокойно. — Такие фантазии нужно лечить.
Она хмыкает. Достает из большого кармана пальто телефон последней модели и показывает заставку на нем.
И вот тут в горле застывает воздух. Желудок сжимается. В грудной клетке происходит переворот.
Я вижу его, своего мужа. Своего самого родного человека, ближе которого, наверное, до этого дня и не было. Я вижу его с другой женщиной.
Они лежат в постели. Он смотрит вбок, на нее, и во всех его движениях – сильных руках, покрытых мускулами, улыбке, скрытой брутальной щетиной, теплом взгляде – чувствуется восхищение, волнение, наслаждение.
Девушка подмигивает в камеру, придерживая на груди одеяло, чтобы оно не упало. Она улыбается открыто, радостно, весело, сверкает звездочками в глазах и белыми зубами.
Мне кажется, что кто-то ударяет меня прямо в живот большим и толстым ножом. Все внутри поджимается, покрывается ледяными снежинками. Пальцы рук холодеют.
— Зачем вы пришли? — с огромным трудом, прилагая титанические усилия, я заставляю свой голос не дрожать и поднимаю на нее свой взгляд, который, надеюсь, демонстрирует все мои чувства – ярость, злость, ненависть.
— Вы думаете, что это не он? — она подносит к глазам сотовый и открывает галерею, запускает видео.
Я же смотрю прямо ей в глаза, стараюсь не опускать взгляд, не унижаться.
Но все равно краем глаза могу видеть, что происходит на экране. Я понимаю, что просто не могу дышать – все во мне заледенело.
— Хватит! — повышаю голос не в силах больше быть третьей в этом интимном моменте. Хочу схватить ее сотовый телефон, выбросить на бетон, разбить о стену, а ее саму толкнуть там, чтобы она полетела с лестницы.
— Отпустите мужа, — говорит она как ни в чем не бывало и делает шаг назад, словно прочитав мои кровожадные мысли в глазах. Улыбается своей мерзкой улыбочкой – одними уголками губ. — Ему со мной хорошо, а с вами – нет.
— С чего бы мне это делать, — пожимаю плечами и планирую хлопнуть дверью перед ее носом.
— Потому что я жду ребенка.
Молча смотрю на нее, а слова не укладываются в голове.
— И хочу, чтобы мой ребенок носил фамилию отца.
Закрываю дверь на все замки, которые есть. Прислоняюсь спиной к стене и стекаю по ней, чувствуя, что в ногах не осталось никаких сил.
И лишь оказавшись на прохладном полу, я чувствую, что достигла дна.
— А-а-а! — запрокидываю голову и кричу в потолок, давая выход своей боли.
Если при разговоре с любовницей мужа я должна была держать лицо, то сейчас в этом нет необходимости, я дома одна. Слезы бегут по щекам горячей волной, размывая солеными ручьями реальность.
Все внутренности крутит, я чувствую, как душу трясет от предательства.
Руки и ноги становятся ледяными, будто кровь от сердца не поступает к конечностям.
В животе расправляет иголки огромный еж, болезненно царапая внутренности.
Плечи и спина каменеют, словно на них упала огромная гора, которую не удержать человеку.
Горло сжато спазмом, воздух проходит через него с трудом, толчками.
— Аа-а-а, — боль выходит из меня криком, горючими слезами.
Как же мне плохо…
Никогда не думала, что может быть больнее, чем во время родов двойняшек. Но нет, оказывается, душевная боль может стать тяжелее физической. Непереносимее.
Куча вопросов гнездится в голове, но ни один не может принять настоящую, оформленную мысль: когда они начали встречаться? Почему? Как они познакомились? Как он мог? Неужели она лучше?
Когда они начали встречаться? Он сравнивал нас?
Глаза зажмуриваются до боли, до пестрых искр под ресницами – от стыда, волнения.
Конечно сравнивал. Мое тело – тело женщины, которая носила в себе троих детей. Не идеальная грудь. Животик. Не очень красивая задница. Тогда как у этой молодой девчонки все ровное, гладкое, смазливое.
— Боже-е-е, — накрывает еще одной волной, на этот раз не понятно откуда взявшимся чувством стыда за себя. Хотя тут стыдиться нечего, это любой здравомыслящий человек поймет, я же не какая-то там развалина, все прилично, нормально… но… не идеально…
Чувствую, что силы покидают.
Не знаю, сколько времени я сижу вот так, скорчившись брошенным на мусорке котом, в коридоре.
Но дальше, конечно, жалеть себя нельзя.
Смотрю на часы и не сразу понимаю, который час. Перед глазами все еще стоит соленая пелена слез.
— Черт. Уже три.
Вскакиваю, бегу в спальную комнату, буквально прыгаю в теплый спортивный костюм, подхватываю рюкзак в коридоре, и, как была – зареванная, простоволосая, бегу к машине.
Пора ехать за двойняшками в садик и везти их на хоккей.
Хватаюсь за привычные действия, как за соломинку, потому что чувствую, что иначе я вообще всю себя потеряю, выплакав все слезы.
За рулем веду себя чересчур аккуратно, потому что понимаю, что меня все еще потрясывает после пережитой новости. Помогаю малышам залезть в машину, пристегиваю в детских креслах, даю соки, чтобы не мешали мне вести и доезжаю до центра вовремя.
Там сдаю их старшим ребятам из команды и выхожу в холл.
Издалека мне машет приветственно рукой тренер мальчишек.
Я останавливаюсь.
Он показывает пальцем на кофейный автомат.
Отрицательно киваю головой.
Он ерошит волосы на голове и улыбается широкой мальчишеской улыбкой.
Это стало какой-то игрой между нами. Алексей тренирует пацанов уже несколько месяцев, и регулярно приглашает меня на кофе. А я регулярно отказываюсь.
Тогда он перешел к другим мерам – говорит, что готов даже попить «кофейную бурду», как он сам выражается, из автомата, но вместе.
Естественно, и это я пресекаю. Даже если оставить за скобками тот факт, что я замужем и у меня трое детей, Алексей – слишком хорош. Он выглядит как реклама здорового образа жизни. Хоккеист, со всеми вытекающими последствиями: шикарная белозубая улыбка, косая сажень в плечах, под два метра ростом, тонкая талия – шикарное всё. Не то, чтобы я смотрела, но отрицать тонны его тестостерона нельзя, он буквально валит с ног.
И потому обычно я даже не слежу за тренировками – оставляю мальчишек, а сама сижу в машине и жду.
Стеблов покачивает указательным пальцем.
Я же показываю ему замочек с пальцами: «все хорошо».
И смываюсь в тачку.
Вздыхаю и падаю лбом на руль. Голову кружит. Роберт, Роберт…
Значит, у тебя будет еще один ребенок.
И не от меня…
В тихое пространство автомобиля врывается короткий писк телефона.
Муж: «Приду поздно, меня не ждите. Ложитесь спать».
Я прикрываю глаза, потому что из них снова текут слезы. Если раньше я понимала, что такие отлучки связаны с работой, то теперь думаю о том, что он, наверняка, поехал к ней. К своей «кисуле, девочке»…
Мне кажется, что сознание снова валится неопрятным кулем в пропасть. Как же больно… воздуха не хватает… Я приоткрываю окно, чтобы пустить немного морозного свежего воздуха и пытаюсь привести себя в норму.
Думаю о машине – ей давно нужен ремонт, стучит подвеска, трещина на лобовом не добавляет оптимизма. Мысли от моей машины переходят в машине Роберта – мы взяли ее семь месяцев назад. Черная, хищная, большая. Ни разу не сидела за ее рулем. Да и детей, кажется, мы в ней не возили.
— Ну конечно, на ней каталась эта змея-я-я, — снова скатываюсь в рыдания.
Вытираю слезы и нос рукавом.
— Тогда… тогда я оставлю вас без трусов, — говорю своему зареванному отражению.
***
Продолжение книги читайте онлайн на Литнете:
«Развод в 40. Новая жизнь», Вероника Колесникова ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
