— Пока не вернешься к мужу и не попросишь прощения, можешь забыть, что у тебя есть мать
Первая глава из книги “Развод. Навсегда не твоя”, Виктория Вашингтон. После развода от нее отвернулась даже мать. Оказалось, муж обеспечивал всю семью. Если бы мне пришлось выслушать все, что высказала героине мать, я бы тоже забыла о том, что у меня когда-то была семья. Эмоциональный роман, рекомендую!
— Это конец, Соболев, — роняю безжизненным голосом. — Сегодня я подала заявление на развод. Тебе нужно будет заехать в ЗАГС и поставить свою подпись.
Никогда не называла его по фамилии. И это дается с диким трудом и тяжестью в сердце.
До чертиков непривычно звучит.
— Что ты сделала? — переспрашивает он, явно шокированый такими словами.
Так и застывает посреди гостиной, в которую совсем недавно мы выбирали новую мебель.
Долго спорили о том, какой диван будет лучше смотреться. Черный или бежевый.
Выбрали черный, как хотел он, обосновывая тем, что когда появится ребенок, я буду рада, этому выбору.
Это воспоминание полоснуло ножом.
Хочется истерично рассмеяться. Все планы на будущее теперь собственноручно перечеркиваю одним махом.
А точнее одной подписью.
— Я сегодня не буду собирать вещи, — пялюсь в одну точку, ощущая будто эти слова говорю совсем не я. — Заеду за ними завтра, или в другой день, когда ты будешь на работе.
Пыталась сделать это целый день, пока он не вернулся домой, но лишь села посреди комнаты прямо на пол, обняла себя за колени, уткнувшись в них лбом, и просидела так несколько часов.
— Что ты мелешь, Олесь? — пытается держать себя в руках, говорит спокойно. Но я отчетливо вижу, как сжаты его кулаки и напряженно ходят скулы на лице.
Он жутко зол. Его Олеся я слышу крайне редко и оно разительно отличается от привычного «малыш».
Представляю, что больше никогда в жизни от него этого не услышу и дурно становится. К горлу подступает ком, а к глазам слезы.
Но не плачу. Выплакала все вчера и сегодня, когда выходила из ЗАГСа.
— Ты можешь объяснить, что случилось? — с напором спрашивает, обжигая холодным взглядом. — Что за очередные заморочки?
Его слова обжигают. В разы увеличивают обиду внутри меня.
Он ничего не знает.
Не может даже подумать о том, что я месяц не могла придумать, как сказать ему о беременности.
Не представляет, что я пережила вчера, когда у меня открылось кровотечение и я добиралась в больницу.
Сама.
Не смогла дозвониться до него, потому что он не брал трубку, а вечером, когда вернулся домой, сказал, что был завал на работе.
Он даже не догадывается, что я видела его вчера.
В той самой больнице, в которую приехала сама.
В той самой, где мне сказали, что у меня выкидыш и заверяли, что на таких ранних сроках это бывает часто. Успокаивали и убеждали, что в будущем все будет хорошо. Никаких проблем с зачатием не возникнет.
А я ревела и не знала, что ранило меня сильнее.
То, что ребенка, о котором я не успела рассказать мужу, уже нет.
Или то, что я только что видела этого самого мужа с другой девушкой.
Он помогал выйти ей из кабинета травматологии, придерживая за руку.
А потом, дома, просто взял и соврал.
И это сам Соболев, черт его дери.
Который больше всего в жизни ценит и уважает честность.
И было бы лучше, если бы я не знала, что за девушка была рядом с ним вчера.
Вот только я знаю.
И от этого еще больнее.
— Я все сказала, — сухо отрезаю я и направляюсь в прихожую. — Не затягивай, пожалуйста. Хочу как можно скорее вернуть себе свою фамилию и избавится от твоей.
— Это твое окончательное решение? — он напряжённо скрещивает руки на груди, следуя за мной, а потом облокачивается спиной в стену, продолжая сжигать меня своим взглядом. Испепелять до тла.
Я не понимаю, какие чувства преобладают во мне.
Изводящая, вопящая обида и мысленный крик о том, что я достойна большего и лучшего.
Или это необоснованное желание, чтобы он сейчас удержал меня, никуда не отпустил. Сказал, что я только его.
Глупо и бессмысленно.
Я ведь все равно уйду.
Не смогу дальше вновь и вновь упираться в нее.
Именно её присутствие в нашей жизни испортило все. Выворотило, перемешало и перечеркнуло.
Именно из-за нее случился выкидыш, о котором он уже никогда не узнает.
Я не расскажу. Какой в этом смысл если он снова предпочтет поверить ей, а не мне?
Я так долго пыталась что-то изменить. Исправить, прикладывая все свои силы.
Но это финальная точка моего терпения и нашего брака.
— Абсолютно, — утвердительно киваю головой, попутно обувая кроссовки.
— Оставайся, — твердо просит он и я уже собираюсь отнекиваться. — Уйду я. Переночую в гостинице, пока ты не успокоишься.
Очередной упрек? Считает, что это просто очередная истерика?
Его «гостиница» меня веселит. Я предполагаю, где его с распростертыми объятиями приютят на ночь.
— Не стоит, — останавливаю его. — Я не хочу здесь быть. Все здесь мне противно.
Это последнее что я говорю, прежде чем выйти за дверь.
Сердце колотиться в груди, когда подхожу к двери маминой квартиры.
Несколько минут стою и пялюсь на звонок.
Такой шквал эмоций ощущаю внутри, но вместе с этим чувствую себя так безжизненно.
Будто потеряла весь смысл.
Никогда бы не подумала, что окажусь в такой ситуации.
Все будто бы вовсе не со мной происходит.
Все-таки нажимаю на звонок и замираю в длительном ожидании.
Пока мама открывает дверь и я слышу скрежет замков, время для меня совсем замедляется.
— Олеся? — она удивлённо и обеспокоенно поднимает брови. — А как ты тут? Поздно ведь уже.
— Мам, — слова даются с трудом, в горле встает ком. — Я от Артура ушла и заявление на развод подала. Я поживу у тебя до конца месяца? Там получу зарплату и смогу съехать.
Говорить это вслух оказывается слишком больно. Так, будто с каждым проговоренным словом мое сердце кромсают все сильнее и усерднее.
Еще сильно било по живому то, что я не отложила денег.
Не было нужды.
Я чертовски не любила брать у Артура деньги. Его это злило, поэтому он всегда сам закупался продуктами и обустраивал наш дом.
Свою зарплату я тратила чисто на себя. И последнюю истратила до копейки, когда покупала подарок Артуру на день рождение и записывалась на курсы повышения квалификации.
— Что ты сделала? — ошарашено переспрашивает она. — Ты совсем с ума сошла?
Мне непонятна ее реакция, отчего немного опешив, смотрю на нее в замешательстве.
Разве она не должна в первую очередь спросить у меня что произошло и почему я приняла такое решение?
— Развожусь, — едва слышно повторяю.
Может, до нее не дошел смысл этих слов?
— Олеся, ты в своем уме? Я не понимаю, — начинает сетовать она, скрещивая руки на груди. — Даже слышать не хочу. Едь домой и мирись с Артуром.
Ее глаза впервые в жизни опаляют меня такой неприязнью.
— Я…— даже теряюсь на пару секунд и не нахожу нужных слов. — Никуда я не пойду. Между нами все кончено. Разве ты не понимаешь?
— Это ты не понимаешь, — твердо проговаривает она. — Чего вообще удумала? Куда ты без него? И сама по миру пойдешь, еще и нас за собой потащишь.
Мощный удар.Такой сильный, что не могу сделать следующий вздох.
Смотрю на нее и не узнаю. Не могу поверить, что эти слова мне говорит собственная мама.
Та, которой я всегда помогаю.
Да черт возьми, даже эта квартира, в которой я попросилась пожить пару недель куплена за наши с Артуром деньги. И ремонт в ней тоже сделан с нашего кармана.
Муж в моей маме души не чает, поэтому всегда пытался не только наш быт улучшить, но и ее.
Скорее всего, в ней он отыскал недостаток материнской любви, так как его мама погибла, когда он еще был ребенком.
И теперь, после всего этого, она мне такое говорит?
— Я справлюсь, — проговариваю твердо. — У меня есть работа. Ничего не случится.
— Работа за копейки? — усмехается она. — Вот Жанна молодец, отучилась на действительно стоящую специальность. Не то что ты.
Она уже не впервые упрекает меня старшей сестрой, вот только сейчас это ранит сильнее обычного.
Как она может нас сравнивать? Да, Жанна большая молодец, что когда-то отучилась на юриста.
Только вот забеременев еще в выпуском классе, она постоянно бросала ребенка на маму, убеждая тем, как ей важно закончить учебу в университете. И что? По окончанию и дня не отработала, начав ссылаться на то, что тогда будет недостаточно времени уделять сыну.
Или мама думает, что я не знаю, что каждый месяц Артур дает ей деньги. А потом Жанночка приходит и жалуется на жизнь, чтобы половину этой суммы заграбастать себе.
— Мне нравится то, чем я занимаюсь, — это уже проговариваю сквозь зубы.
Да, я не зарабатываю таких денег, как Артур. И близко нет. Но я не назову эту сумму маленькой.
— Так ты меня не пустишь? — спрашиваю лишь для того, чтобы самой себе открыть глаза на женщину, что стоит передо мной.
Она в этот момент кажется такой чужой и неприятной.
Понятное дело, что я уже сама не захочу переступать порог этого дома.
— Нет, — она отрицательно качает головой. — Пока не вернешься к Артуру и не попросишь прощения за свою тупость, можешь забыть, что у тебя есть мать.
На моих губах появляется ухмылка.
— Единственное, что я сделаю, это попрошу его чтобы больше и копейки тебе не дал, — я его знаю, он может продолжить помогать ей даже после развода. — Мне даже интересно через какое время Жанночка скажет тебе аналогичные слова, когда поймёт, что кормушка прикрыта, — бросаю напоследок, спускаюсь по лестнице, чувствуя себя еще хуже, чем до того, как пришла сюда.
— Никакого развода, Олеся, — её крик доносится в спину. — Ты меня услышала? Не порть ни свою жизнь, ни нашу.
Сказать, что выйдя на улицу я чувствую себя полностью разбитой – ничего не сказать.
Я даже не знаю, куда мне пойти.
Ни денег, ни знакомых в жизнь которых можно ворваться так внезапно.
***
Продолжение книги читайте онлайн на Литнете:
“Развод. Навсегда не твоя”, Виктория Вашингтон ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
