– Снежана будет просто иногда приходить к нам. Зачем рушить семью? – муж завел любовницу
Первая глава из книги “Предатель. У тебя есть другая”, Ксения Нежная. Муж снова сошелся с бывшей женой, причем ничего зазорного в измене не видит. Что делать героине, беременной школьной учительнице? Каждый день читаю и плачу от океана страстей. Рекомендую!
– Кирюшкин, я тебе что сказала?– грожу пальцем вихрастому мальчишке, местному хулигану, а он уже заталкивает телефон в карман пиджака.
– Не помню, Василиса Сергеевна, – врёт и нагло улыбается. Прикидывается дурачком.
– Я говорила телефоны на уроке не доставать, они мешают мне вести урок, – сдержанно повторяю заученную фразу, которую приходится повторять практически на каждом уроке.
Как только замолкаю, на весь класс разносится громкая писклявая мелодия звонка. Сначала обвожу взглядом класс, пытаясь вычислить очередного нарушителя, а через секунду до меня доходит, что этот звук исходит из ящика письменного стола, где лежит мой телефон.
– Василиса Сергеевна, а у вас телефон звонит, – тут же тыкает меня Кирюшкин. – А почему вы звук не выключили? У нас же урок, нам ваш телефон мешает.
Я точно знаю, что отключала звук. Так почему он трезвонит не умолкая? Открываю ящик стола, беру телефон, а на экране вижу бывшую своего мужа. Кирпичного цвета помада, чёрное платье и сверху накинут плащ, будто на свидание собралась. Она стоит перед нашим подъездом. И только тогда я понимаю, что это сработало новое приложение видеодомофона, которое муж вчера установил на мой телефон, чтобы я могла присматривать за сыном, когда он гуляет во дворе.
Руки не слушаются, я даже не знаю, куда нажать, чтобы отключить этот противный звук. Мои щёки полыхают огнём, стыдно перед классом и, чтобы не позориться до конца, я выхожу в коридор. Едва не срываюсь на бег, сдерживаю себя, чтобы сохранить остатки достоинства. И как раз в этот момент звук прекращается.
Значит, Паша дома и открыл ей дверь?
Теперь меня бросает в холодный пот.
Он вчера даже словом не обмолвился, что у него с бывшей встреча назначена. Да даже если и так, какого хрена он приглашает её в нашу квартиру?
Не могу собрать мысли в кучу. В голове самый настоящий хаос. Ведь Паша от меня ничего никогда не скрывал. Всё было хорошо. Даже телефон не паролил. И сейчас он должен был быть на заводе. А он дома. Ещё и его бывшая теперь у нас.
Руки трусит мелкой дрожью, и я едва не роняю телефон.
Первый порыв: тут же позвонить мужу.
– Василиса Сергеевна, у вас что-то случилось? Опять третий “Б” расшумелся? – мимо меня проходит Зинаида Никитична, учительница начальной школы так же, как и я.
Её слова напоминают мне об учениках, и что урок ещё не закончился.
– Нет-нет. Всё хорошо. Просто…важный звонок. Извините. – Через силу выдавливаю улыбку.
– А, понятно. Ну бывает, – кивает Зинаида Никитична, заговорщически подмигивает и проходит мимо.
Смотрю на часы, до конца урока ещё двадцать минут. Как его довести до конца в адекватном состоянии, ума не приложу.
Все мысли сейчас дома.
Не хочется верить в страшное, но других причин для встречи я не нахожу.
Отсчитываю десять секунд, делаю глубокий вдох и вхожу в класс. Дети уже творят что попало, кто-то тряпкой кидается, кто-то бегает по классу. Мне приходится собрать всю свою волю и выдержку, чтобы спокойно довести урок до конца. Даю домашнее задание, звенит звонок, и я впервые вылетаю из кабинета самой первой.
Я хочу сейчас только одного – поскорее оказаться дома.
У меня сейчас как раз окно, я должна успеть. До дома идти минут десять. Не помню, как лечу до дома. Сердце то замирает от страха, то снова несётся вскачь. А перед глазами уже встаю картинки, как я застаю их в постели. На секунду замедляю шаг, просто становится страшно. А если это правда, если я их сейчас застану вместе, то, значит, всё? Конец нашей семейной жизни?
Подхожу к дому. Первый подъезд, второй. Прикладываю ключ и взлетаю по ступенькам на второй этаж. Дёргаю дверь – закрыта. Открываю своим ключом.
Аккуратные чёрные туфли на шпильке стоят на обувной полке и кажутся там настоящим чужеродной вещью, от которой так и веет пошлостью.
Теперь мне не страшно.
Горло душит горечь предчувствия. Из зала доносится смех, я заставляю сделать себя несколько шагов на негнущихся ногах в сторону комнаты. Заглядываю внутрь. Диван разложен, на нём постелено покрывало, а сверху лежит мой Паша в трусах, и его бывшая жена в моей футболке кормит его виноградом. Виноградом, который я вчера купила для нашей семьи.
Что говорят в такой момент? Что делают?
Я не знаю.
Просто стою и смотрю на самое большое предательство в моей жизни. Сколько раз слышала фразу: “Мир рухнул в один миг” и до конца не понимала, а теперь прочувствовала кожей.
Мой мир не просто рухнул, он рассыпался в пыль, словно замок из песка.
Паша чувствует мой взгляд и поднимает голову.
– Вася…а ты чего тут? – тут же садится.
– Только не говори, что ты её пригласил, чтобы она тебя виноградом покормила, – я не хочу плакать, но в груди так жжёт от обиды, оттого, что я знаю, чем теперь обернётся его измена.
Больно. Очень больно осознавать предательство любимых. Физическую боль можно вытерпеть, раны на теле со временем затягиваются, а вот душевные раны остаются на всю жизнь.
Паша тянется за брюками, молча надевает их. Он даже не пытается оправдаться, просто молчит. Зато Снежана встревает в наш разговор.
– Василиса, ты только не обижайся, – она виновато смотрит на меня, пожимает плечами. – Мы и сами подумать не могли, что вот так получится.
– Замолчи, – шепчу я, хочется заткнуть уши, чтобы не слышать её. Зачем она вообще влезла в нашу жизнь?
– Почему ты молчишь? – снова обращаюсь к Паше. – Неужели за восемь лет брака я не заслужила объяснений?
Меня пугает его отстранённость и равнодушие. Будто он уже всё решил для себя.
Паша накидывает футболку и, наконец, поворачивается ко мне.
– Вась, успокойся. Я с тобой. И никуда не ухожу.
Его спокойный тон просто взрывают во мне вулкан возмущения.
– То есть ты думаешь, что я буду терпеть твою измену? – и снова я вместо того, чтобы закричать, говорю спокойно, хотя голос дрожит. Лучше бы накричать, выпустить эмоции, чтобы они не сожгли мои внутренности, но я не могу. Привычка сдерживаться и держать свои чувства под контролем въелись в моё сознание настолько прочно, что даже сейчас я не могу выпустить их на волю.
– Это не измена. Не ругайся, тебе это не идёт.
– Как захочу, так и буду говорить. Ты больше не имеешь права указывать, что мне делать! И если ты думал, что я останусь после этого, то ты ошибаешься.
Оцепенение спадает. Я иду в шкаф купе, достаю чемодан. Сама не знаю, что я буду делать. Ехать мне некуда. Ещё и сына из садика забирать, но я всё равно собираю вещи, закидываю их в чемодан. Свои и Лешкины.
– Что ты делаешь? – Паша заходит в спальню.
– Как что? Собираю наши вещи. Насколько я поняла, ты уходить вслед за своей Снежаной не собираешься. Значит, уйдём мы. И я подам на развод.
– Разводиться не обязательно, – снова шокирует муж своим признанием.
– То есть это как? Мне Алёшке теперь надо объяснить, что у него теперь две мамы будет? Гарем решил завести себе?
– Прекрати язвить. Нам давно уже надо было поговорить, – он упирается плечом о шкаф и складывает руки на груди. – Я сына люблю. Сама подумай. Куда ты сейчас пойдёшь? У тебя ведь ни подруг, ни родственников. И я всё понимаю, Вась. Вот и ты пойми меня. Мы ведь со Снежаной женились по глупости, сразу после школы. Какой из меня был муж, а из неё жена. Мы гулять хотели. Вот и развелись. А теперь всё как-то сошлось ,как пазл встало. Она меня понимает, а ты всё время со своей школой носишься, с учениками. Понимаешь? Я хочу нормальную семью. Хочу вечера с женой проводить. Тепла и ласки хочу. А у тебя одни тетради и контрольные на уме.
– То есть ты хочешь сказать, что это основная претензия ко мне? Я тебе ласки недодала? Замечательно. Тогда нам действительно нет смысла быть вместе.
– Не надо всё преувеличивать. Ты Снежану знаешь. Это ведь не девка подзаборная. Она чистенькая, ухоженная. Просто она иногда будет приходить к нам. Ты даже знать не будешь. Зачем рушить семью? Просто если ты не можешь дать мне то, что мне нужно, пусть тогда Снежана это сделает.
Слушаю и не верю, что он мне сейчас всё это говорит.
– Так если у вас всё как пазл сложилось, и всё так идеально – женись на ней. В чём проблема?
– Мы не хотим рушить наши семьи. У Снежаны тоже есть муж и сын.
Что за бред я сейчас слышу? В голове не укладывается.
– Нет, дорогой. Я не готова участвовать в вашем Содоме и Гоморре, мне бы свой ад пережить. Я лучше буду одна, чем с кем попало. И да это кто попало как раз ты.
Паша перехватывает моё запястье и больно сжимает.
– За языком своим следи. Или забыла, как с мужем надо разговаривать?
– Отпусти! Мне больно! – вскрикиваю я. – Я не вещь, чтобы ты мог мной распоряжаться. Ты сделал выбор, теперь выбор делаю я. И не твоё дело, куда я пойду.
Мы несколько секунд сверлим друг друга взглядами. И хоть мне безумно больно, а в груди такая боль, что, кажется, грудную клетку сейчас разорвёт, решение я не изменю. И Паша сдаётся.
– Хорошо. Иди. Держать не буду, – выпускает мою руку. – Я терпеливый. Подожду, когда обратно прибежишь. Забыла, наверное, как от зарплаты до зарплаты жить и без хлеба сидеть.
Бьёт в самое больное. Я в порыве откровенности делилась с ним воспоминаниями своего детства. Как часто маме не хватало на булку хлеба и она пекла драники, чтобы расходовать меньше муки. Не думала, что Паша опустится до такого.
– Мне не привыкать, – горло сдавливает тисками.
А ведь когда-то он обещал, что никогда не предаст. Говорил, что будет всегда рядом. Теперь я вижу, что грош цена была его словам.
Отворачиваюсь и окидываю полки взглядом. Здесь столько вещей. В одну сумку всё не влезет. А ещё вещи сына, и книги, и школьные принадлежности.
Внутренности скручивает от страха. Я ведь действительно не знаю, куда мне идти. Мама умерла три года назад, отец уехал от нас к другой семье, когда мне было восемь. Мама всю жизнь звала его предателем. А подруг близких не стало, когда их заменил Паша. Ему не нравилось, что я ухожу на встречи с ними без него.
К кому идти?
Делаю вдох, чтобы не заплакать. Считаю до десяти. Не позволю этой подстилке считать, что она выиграла. Я должна держаться достойно. Слышу, как в комнату входит Снежана, мягкие шаги как у кошки.
– Паш, я лучше пойду. Не буду вам мешать. Хорошо? – нежным голоском отпрашивается у моего мужа, словно меня здесь нет. Хотя нет, теперь уже наверно не моего?
Я слышу звук поцелуя, он выбивает во мне дрожь. Закусываю губу, лишь бы не расплакаться от обиды. Это настоящее издевательство – целовать другую на глазах своей жены.
Но это придаёт мне решимости, которая только, что трещала по швам. Ничего страшного, много вещей. Свои сложу в эту сумку, Алёшкины в спортивную. Сейчас конец мая, студенты заканчивают учиться, и квартиры освобождаются. Надо поискать квартиру на Циане или Авито, ещё есть и другие приложения. За день что-нибудь найду. А оставаться с Пашей в одной квартире не хочу. Мне противно здесь находиться. Противно видеть его и прикасаться. На раздел имущества можно подать вместе с заявлением о разводе. Вроде бы.
Пока я складываю вещи, мысли несутся вихрем. Успокаиваю себя и уверяю, что всё будет хорошо. Заталкивая подальше образ растерянной маленькой девочки, которая так и не может понять, за что с ней так поступили. Я ведь не заслужила предательства. Опять… Сначала отец, теперь муж.
Нет, нет. Я не буду сейчас об этом думать. Потом, когда останусь одна, я дам себе поплакать, но только чтобы никто не видел: ни муж, ни Снежана, ни сын.
Сумка уже забита под завязку ,а я ещё даже обувь не сложила. Ну ничего, положу в пакет. Чувствую, как-то что-то мягкое скользит по моей ноге. Опускаю взгляд вниз, а это наш кот Сёма трётся об мои ноги. Приседаю, чешу ему за ухом, а он мордой ко мне в лицо лезет, на руках примоститься пытается, будто чувствует, что хозяйка его бросить собралась.
– Сёмка, я взять тебя пока не могу, – шепчу ему, а он будто понимает, мяукает и в глаза заглядывает.
Найти квартиру за один день – это та ещё проблема, а с животным в два раза сложнее.
Но мне не хочется становиться для кота такой же предательницей, как стал для меня муж. Беру кошачью переноску и расстёгиваю её.
– Ну заходи, если хочешь поехать со мной.
Решаю так: если сам зайдёт, значит, заберу, а нет – пусть остаётся. И кот, который терпеть не может переноску, влетает туда пулей. Вот и верь после этого, что кошки никого не любят и не преданные создания. Ну что ж, придётся теперь искать квартиру с возможностью держать животного.
Паша всё это время наблюдает за мной с видом оскорблённого достоинства, будто это я его обидела и предала. Но я не поддамся на его манипуляцию. Выхожу из дома нагруженная сумками, она в руках на колёсиках, другая через плечо, а третья в другой руке. Так и иду до школы. Надеюсь, директриса не выгонит меня с моими пожитками и разрешит постоять вещам в учительской.
На моё счастье, она уехала в администрацию и сегодня её уже не будет.
Урок я веду с переменным успехом, когда увлекаюсь новой темой, ненадолго забываю о том, что случилось, а когда вспоминаю. Даю ребятам самостоятельные примеры.
Я всё думаю, как скажу сыну о нашем переезде, и что теперь не будем жить с папой. Время тянется невозможно долго, каждая минута словно час. Наконец, звенит звонок, и я облегчённо вздыхаю. Ещё ни один урок не был таким сложным.
Иду в вестибюль, чтобы встретить сына после уроков и рассказать, что домой сегодня не идём. Замечаю рядом с учительской скопление учителей. Подхожу ближе. Дверь в учительскую открыта, а центре комнаты стоит директриса, уперев руки в бока.
– Чьи это вещи, я спрашиваю последний раз? – визгливо спрашивает она. У меня внутри всё холодеет. Надо признаться, а я языком пошевелить не могу. Я не выдержу сегодня ещё и выговора от директора. А если она ещё и премии лишит, мне тогда действительно придётся на хлебе и воде весь следующий месяц жить.
– Я сейчас же выкину вещи на улицу, если никто не признаётся, – снова грозит директриса.
Делаю глубокий вдох и поднимаю руку.
– Это мои вещи, – мой голос звучит тихо, и, мне кажется, его никто не слышит, повторяю громче. – Это мои…вещи.
Толпа расступается, пропуская меня вперёд, и я остаюсь с директрисой один на один.
***
Продолжение книги читайте на Литнете:
“После измены. Я всё смогу”, Чарли Ви ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
