Мне нужны деньги. Помочь мне может только он. Отец моей подруги
Захожу в кабинет, чувствуя, как дрожат колени.
Я просто сошла с ума, но выхода у меня нет. Мне нужна его помощь.
Адам поднимает голову, смотрит удивленно. Да, выгляжу я, наверное, не так как обычно. Слишком откровенное платье, слишком короткая юбка.
Такой он меня только один раз видел, тогда, когда мы с его дочерью нарушили запрет. Пробрались на вечеринку для взрослых. Ну, мы и сами уже не маленькие девочки, совершеннолетние. Он был дико зол на нас, особенно на меня.
– Что тебе нужно, Ева?
– Добрый вечер, Адам Янович. Простите, что я пришла вот так, без предупреждения…
– Ева, я спросил, что тебе нужно. Отвечай на вопрос.
– Мне… мне…- дурацкая привычка повторять слова и заикаться, но я дико нервничаю.
– Успокойся и говори нормально.
Его взгляд жёсткий, но я привыкла, он всегда смотрит на меня так словно хочет вышвырнуть вон, или отругать как нашкодившего котёнка.
Адам Янович Агдамов, отец моей лучшей подруги Ясмины, почему-то меня не слишком жалует. Нет, он не должен меня любить, но хотя бы уважать? Я ведь не сделала ровным счетом ничего плохого!
– Евангелина, я жду. Моё время стоит дорого.
– Извините, я…Простите Адам Янович, я… Я не знаю с чего начать.
– С главного начинай. Чего боишься? Или есть причина?
Причина есть, конечно. Мне действительно дико страшно просить его…
– Мне нужно… мне нужна ваша помощь.
– Так. Ближе к делу.
Надо бежать! Бежать отсюда и не возвращаться! Лучше бы я обратилась к Громиле, к Ване Громову, он бы точно помог за определённую плату. Но эту плату мне хочется отдать вовсе не Громиле.
– Тебе нужны деньги, да, Ева?
Заливаюсь краской стыда, тереблю подол платья. Он всё понял. Ну, конечно, это же Агдамов!
Киваю, мне жутко стыдно, ноги дрожат, руки тоже. Что он обо мне подумает?
– Адам Янович, простите, мне правда больше не к кому обратиться. Сумма приличная.
– В долг просишь, или как? – голос хриплый, такой пугающий.
Быстро поднимаю голову, один взгляд.
– Адам Янович, я… конечно в долг, я… всё верну, как только смогу.
И снова глаза в пол. Как же мне стыдно! Я все сделала не так! Зачем так вырядилась? Как… как… Что он обо мне подумает?
Я разглядываю дорогой паркет кабинета, не в силах поднять взгляд.
– Или…
– Ева, и что именно ты хочешь мне предложить?
Почему он сразу думает обо мне самое плохое? Я… я совсем не за этим пришла!
Ох, Ева, кому ты врешь? Ты пришла именно за этим. Этого хотела с самого первого момента как увидела Адама Агдамова!
– Я всё верну, заработаю и отдам. Но деньги нужны сейчас. Срочно.
– Заработаешь чем? Репетиторством? Или, может быть, хочешь сменить род деятельности, а? Для этого так вырядилась?
Боже, зачем я вообще пришла! Это был провальный вариант с самого начала.
– Извините, я не хотела… я пойду.
– Стоять. Я тебя не отпускал.
Он встает, выходит из-за стола. Подходит почти вплотную.
– Значит, решила продать себя подороже?
Эти слова выбивают почву из-под ног, смотрю ему в глаза, а у самой губы дрожат.
– Почему… почему вы обо мне так думаете? Почему вы…
– Потому что ты вырядилась как шлюха.
– Я… – чувствую, как слезы глаза застилают. – Я просто… просто хотела быть красивой.
– Для чего? Чтобы бабки получить? У меня? Или я не первый кандидат? Или не последний?
– Вы… вы… Извините.
Делаю шаг назад, но он хватает меня за руку.
– Стой. Так для кого ты хотела быть красивой?
Мне очень хочется сказать – «для вас», но я молчу, только непроизвольно закусываю губу и вижу, как он мгновенно подбирается, словно хищник, который делает стойку на добычу.
И добыча – я.
– Значит тебе нужны деньги, и ты пришла ко мне, да? Надела платьице покороче, чтобы произвести правильное впечатление?
– Нет, я…
– Ты же девственница, да, Ева? Решила продать себя подороже?
Вспыхиваю словно в лицо плеснули бензин и подожгли.
Я в ужасе.
Опять делаю шаг, и неожиданно оказываюсь в его руках. Адам держит меня за талию, и взгляд у него совсем не добрый.
– А если я соглашусь купить?
***
– А если я соглашусь купить?
Чёрт, неужели это я сказал? Твою мать… Совсем охренел, Агдамов?
Ведь сразу почувствовал, надо выставить её вон, вообще не пускать на порог кабинета! Просто запретить входить и всё!
Но…
Но я же мудрый, прожжённый волк! Мне же захотелось с ней поиграть!
Знал бы, чем игра закончится!
Охренел, как только увидел её. Зашла в кабинет, такая робкая, на длинных дрожащих ногах, как оленёнок, блин, Бэмби. Клише, которое так часто все используют, но тут оно было прямо в масть.
Член в штанах не просто дернулся, рванул вверх, как ракета со старта, чуть не задымился.
Ох, Ева, Ева… знала бы ты, на что идёшь, девочка!
– Что тебе нужно, Ева?
Вижу, как девчонка сразу тушуется. Голову опускает.
А меня бомбит не по-детски…
Чёрт… неужели я в ней так ошибся?
Ведь уверен был, что чистая, невинная, наивная девочка! Нет, я не идиот, интерес к моей персоне считал сразу. Это было видно невооруженным глазом, что она на меня запала.
А почему бы и нет? Я выгляжу моложе своих лет, в прекрасной форме, как огурец.
Подтянутое спортивное тело, за которым я слежу во всех смыслах. Занимаюсь в зале, питаюсь правильно. Алкоголь по минимуму, никаких сигарет, много секса с проверенными, здоровыми тёлочками.
Секс я люблю. Считаю, что нормальному мужику для здоровья он необходим, да и вообще для жизни. Привязываться к бабам вредно, а трахать их полезно.
Так что проблем с прекрасным полом у меня никогда не было. Но вот тут как раз есть одна проблема.
Эта девочка мне в дочери годится. И не просто в дочери, чёрт…
Она… она подруга моей дочери, которую я… По которой я и сам пускаю слюни с первого дня как увидел тогда в бассейне.
Как раздвинула ноги в офигенном шпагате.
Твою ж…
Нет, нет, Адам! Её нельзя! Нельзя! Табу! Запрещено!
Я не связываюсь с малолетками. Тем более такими…
– Я… Простите Адам Янович, я… Я не знаю с чего начать.
– С главного начинай. Чего боишься? Или есть причина?
Кивает.
А меня бомбит опять. Знаю ведь, что дальше скажет! И… так тошно.
Сука! Ведь верил ей!
– Мне нужно… мне нужна ваша помощь.
– Так. Ближе к делу.
Молчит. И тогда я говорю за неё.
– Тебе нужны деньги, да, Ева?
Вот оно. То самое. Чёрт…
Ну почему? Почему и она? Я же верил в то, что она настоящая. Не такая как эти нынешние. Радовался, что моя Ясмина нашла такую подругу.
Опускаю голову, потирая лицо ладонями.
– Адам Янович, простите, мне правда больше не к кому обратиться. Сумма приличная.
– В долг просишь, или как? – говорю, сам свой голос не узнавая, хрипит.
Вскидывает на меня глаза. Зеленые, манящие, колдовские, млять…
– Адам Янович, я… конечно в долг, я… всё верну, как только смогу.
Так, в долг значит? Может… может и правда денег пришла просить, а не то, о чем я, грешным делом, подумал?
– Или…
– Или…- голосок срывается, руки мнут подол короткой юбочки, которая едва до середины бедра доходит. Ноги длиннющие, стройные и… раздвинуть она их может очень широко. Я это хорошо помню.
– Ева, и что именно ты хочешь мне предложить?
– Я всё верну, заработаю и отдам. Но деньги нужны сейчас. Срочно.
– Заработаешь чем? Репетиторством? Или, может быть, хочешь сменить род деятельности, а? Для этого так вырядилась?
Этот вопрос меня очень сильно интересует. Для чего этот маскарад? Это платье блядское?
Не выдерживаю, отталкиваюсь от стола, встаю, подхожу почти вплотную. Сразу понимаю, что облажался. Потому что ноздри забивает её нежный девичий аромат. Какие там к херам собачьим духи французские? Для кого они? Для стареющих нимфоманок? Вот! Аромат нежной девичьей плоти, сладкий и острый, аромат её возбуждения. Она ведь возбуждена! Это я прекрасно понимаю.
– Значит, решила продать себя подороже?
Вижу её замешательство, щеки алеют, руки дрожат.
А как ты думала, детка? Продавать себя – приятного мало!
– Почему… почему вы обо мне так думаете?
– Потому что ты вырядилась как блядь!
– Я… – лепечет что-то про красоту. Дуреха! Ты красивая, даже если тебя в мешковину завернуть.
– Бабки хочешь получить? У меня? – мысль меня осеняет, поняв которую убивать готов, ярость накрывает. – Или я не первый кандидат? Или не последний?
Конечно! Сразу бежать! Извини, оленёнок, но из этой клетки ты не выскочишь. Хватаю за руку, поздно понимая, что у неё травма.
Вот же я урод…
– Прости, малыш, опять рука?
– Это не та рука, другая. Пустите, я пойду.
– Стоять, – задерживаю, фиксирую запястье, – Так для кого ты хотела быть красивой?
Молчит, краснеет, вижу, как над её губкой капельки пота появляются. Нервничает, сладкая. А у меня мало того, что член по стойке смирно, так еще и инстинкт охотничий на все двести процентов.
– Ты же девственница, да, Ева? Решила продать себя подороже?
Дергается, дышит тяжело, губы свои пухлые закусывает и… вижу, что слезы накатывают. Наказать бы её! Отлупить по симпатичной заднице так, чтобы сидеть не могла! И не смела по взрослым дядькам шляться в коротких платьицах!
Уже хочу это озвучить, но неожиданно говорю совсем другое.
– А если я соглашусь купить?
***
Купить? Он… серьёзно? Но ведь я… я еще ничего такого не сказала. Я…
Почему-то ноги становятся ватными, не могу стоять, хочется к чему-то прислониться, но рядом… рядом только он. Адам. И к нему прислоняться явно не стоит.
Опасно. Очень.
Голова кружится. Сквозь слезы набежавшие ничего не вижу.
О чем мы говорили? О том, что мне нужны деньги. Точно.
Очень нужны.
Брат! Как он мог? Малолетний придурок. Связался с какой-то компанией, накосячил.
Но я не могу ему не помочь. Я должна.
Должна убедить Агдамова мне помочь. Хотя, зачем убеждать? Он ведь, кажется. Уже сказал, что согласен купить?
Купить меня…
Сама не понимаю, как решаюсь сказать это. Поджилки трясутся. Кажется, он сейчас перекинет меня через колено и хорошенько отшлепает. Без всякого эротического подтекста. Как дуру малолетнюю.
И всё же меня несёт.
– Я могла бы…. Я… Я готова.
Жесть! Мне бежать надо, а я… Только сильнее нарываюсь!
– К чему ты готова, Ева?
– Ко всему.
Во рту слюна скопилась, а в горле пересохло. Так бывает? Губы облизываю, в последний момент понимая, какую реакцию это может вызвать у Адама.
– Я дам тебе денег, Ева. Только, – он делает паузу, и голос его становится ниже, тяжелее, – тебе нужно будет отработать.
Его рука обхватывает мой подбородок, заставляя посмотреть вверх, прямо в его горящие яростью глаза.
Меня снова жар опаляет, не хочу смотреть, стыдно. Пытаюсь вырваться, но куда там!
– Я…я…- снова предательски заикаюсь, хочется сказать, что это ошибка, что я не за этим пришла. Что всё не так. Что я просто хотела в долг попросить, потому что кроме него никто не поможет.
А в голове опять предательский голос шепчет, что я сама себя обманываю. Я хотела понравиться Агдамову. Хотела обратить на себя его внимание. Использовать шанс. По ходу – использовала. Только совсем не так, как хотела.
– Так что, Евангелина? Ты же этим хотела рассчитаться, да? Пришла сюда, чтобы предложить мне себя? Хочешь, чтобы я тебя трахнул?
Эти слова выбивают почву из-под ног. Чувствую, как глаза округляются, я просто в шоке. Одно дело – думать, другое – услышать, как говорят об этом вслух.
Просто… чудовищно! Но… я ведь знала, что Агдамов и есть чудовище, не так ли?
– Готова стать шлюхой, Ева?
Бьёт наотмашь, унижает нарочно, издевается…
– Я… не…- закрываю глаза, нет больше сил смотреть на него. Еще раз сглатываю, снова облизываю губы, только потом понимая, как это на него может действовать.
Я ведь чувствую, что он… он на взводе. Нет, не так. Он возбужден. Очень сильно возбужден. Мне казалось, это должно льстить, это приятно, когда мужчина, в которого ты тайно влюблена тебя хочет.
На деле всё совсем не так. И мне хочется плакать.
– Ну? – снова рычит на меня, пугая. – Что?
– Да…
Понравилась глава?