Несколько недель до родов. Десять лет брака. Старшему сыну тринадцать. Все рухнуло после измены

Первая глава из книги «Измена. Во власти лжи», Анна Томченко. Никогда не понимала мужчин, которые видят в жене лишь домохозяйку и няню для их детей. Вот и в этом любовном романе супруг заскучал и решил загулять. Читать непросто, но интересно. Рекомендую!

— Я сказал не лезть ко мне с вопросами! — прорычал Рус и резко хлопнул дверью кабинета.

Я как стояла за шторами со стороны террасы так и заперла.

Муж был не в духе. И уже ни один раз предупреждал, чтобы никто не спел в его кабинет заходить.

Но я зашла.

— Не грузи! — Рус дернул ручку шкафа и та чуть не слетела с петель. Я этого даже не видела, только представила картину и звон стекла подсказал с какой силой Рус дернул створку на себя.

Я зашла, чтобы занести почту.

Иногда так бывало, что письма собирались на первом этаже в холле на столике, и Рус забывал о них, а там могли быть счета на оплату и прочее.

Я собрала всю кипу бумаг и пошла в кабинет супруга, раскладывать корреспонденцию, но Тимурка влетел внутрь и крикнул.

— В прятки погнали! Я вожу, ты прячешься! — зловеще прохохотал сын и выскочил опять в коридор.

Тринадцать лет.

Тимур хоть и был взрослым, но иногда выдавал нечто такое…

Странное.

Как например у нас с ним было, что надо подурачиться и вот играли то в прятки, то в дартс.

Я уже привыкла.

Поэтому оттолкнувшись от стола, я встала и придержала живот.

Беременность.

Немного осталось, скоро увидимся с малышом, и мне перед близящимися родами, конечно, только пряток не хватало, но я качнув головой подумала о том, что чем бы дитя не тешилось…

Оглянувшись, я не придумала ничего лучше чем спрятаться на террасе, как раз где шторы мешали обзору с кабинета и поэтому сейчас, слыша недовольного супруга, я кусала губы и не знала как выйти, чтобы не нарваться на новую нотацию о том, что кабинет не место…

Я вздохнула и сделала шаг в сторону.

Подглядела.

Рус сел в кресло и отбросил телефон.

Я переступила с ноги на ногу. Может через террасу спуститься с сад и обойти дом, вернувшись в него через главную дверь?

Я посмотрела на сухие тропинки.

Октябрь пусть теплый, но я в домашних туфельках.

— Да! — рявкнул муж, и я вздрогнула. Скосила глаза и увидела как супруг, откинувшись на кресло, бросил телефон снова на стол, включив громкую связь. — Алик, чего хотел?

Я качнула головой.

Алик, лучший друг мужа был почти членом семьи и ничего удивительного что Рус рычал и на него.

— Ты на выходные с женой приедешь или… — прозвучал голос друга мужа.

Я облизала пересохшие губы.

На языке почему-то почувствовался солоноватый слегка неприятный привкус.

— Куда жене ехать с ее пузом? Дома пусть пироги печет! — отозвался недовольно Рус и даже цыкнул.

У меня в голове словно бы церковным перезвоном зазвучали молоточки, которые старались разбить мне черепную коробку.

— Рус, ну ты красава! При молодой жене ехать ко мне…

— Рот закрой! — рыкнул муж.

А я хлопнула глазами и замерла.

Даже дышать перестала.

Ощутила внутри как все покрылось толстой коркой наледи.

При молодой жене…

Ехать к нему…

Я же ошибаюсь?

Кто-нибудь, боженька, муж, Тимур скажите, что я ошиблась и мне послышалось.

Пожалуйста…

Последнее мысленно прозвучало так, как будто я проскулила.

Сознание заметалось и забилось внутри.

Я не почувствовала как наступила в маленький горшок с петуниями, который давно стоял на полу, потому что цветы отцвели.

Земля под ногой промялась, и тонкая глина горшка протяжно тренькнула.

Я обернулась и обняла живот руками.

Мне рожать со дня на день.

А я узнала, что у мужа есть какая-то другая женщина, с которой он в выходные поедет к другу.

Низ живота потянуло, и я всхлипнула.

У меня была неспокойная беременность.

Я дважды лежала на сохранении, сначала из-за низкого гемоглобина, а потом у меня было подтекание вод из-за неправильного предлежания малыша. Но госпитализация поправила дело, однако иной раз я чихнуть боялась, чтобы не спровоцировать повторение. Даже с Тимуром мы больше не занимались вместе спортом и вообще я предпочитала вот в этих прятках дойти до террасы, чем блуждать по саду или дому.

Спазм повторился, и я, зажмурив глаза постаралась успокоится.

Еще рано. Срок не пришел.

От обиды и злости я немного по-детски засопела и прикусила губу, чтобы не закричать и не зайти в кабинет.

— А ты не боишься, что жена узнает? — прозвучало тише, но интонация у Алика была такой паскудной, что я вся сжалась в преддверии ответа.

Сердце грохотало, а малыш распереживавшись, начал пинаться.

Я положила ладонь на живот и задышала ртом.

— Мне бояться нечего. Мы семья и никто этого не изменит, — зло усмехнулся муж, разбивая мне сердце вдребезги.

То есть наличии у него любовницы не повод для развода?

Я вдвойне тяжелее задышала и тут Алик отозвался.

— Ну, даешь, мужик! — даже с какой-то нескрываемой гордостью протянул лучший друг мужа, и я на нем мысленно нарисовала мишень, такой же предатель. Такой же…

— Замолчи и закрой рот, — уже тише отозвался Рус и что-то в кабинете упало. Я зажмурилась, представляя как муж сейчас развернется и решит встать…

И что?

Я что должна делать?

Что мне делать накануне родов в декрете с изменником мужем?

С животом и чемоданом наперевес орать с порога, что он предатель и чудовище и детей ему не видать как собственных ушей?

Или может молча и тихо уехать? Так найдет же…

Или…

— Так, в общем не напрягай, — выдохнул Рус. — И последний раз говорю, еще раз начнешь эту тему обсасывать, в бубен получишь, понятно?

— Ой какой серьезный, — засмеялся так резко Алик, что я чуть от испуга не дернулась с террасы.

Я думала, что такой мужчина как Рустам никогда не предаст. Говорят же, что изменяют чаще всего нарциссы и эгоисты, а меньше всего предают мужчины, у которых высокий уровень интеллекта.

Рустам был очень умным. Я бы даже сказала внимательным, участливым.

Я не ожидала такого.

Это было подобно тому, что я просто оказалась в ледяной воде под толщей льда, и вдохнуть не получалось.

— Ага! — зазвенел на все лады голос Тимурки, и я прикрыла глаза, понимая что дальше произойдет. — Ой пап, а где ма?

— Я сколько раз говорил… — начал Рус и осекся.

В кабинете повисла тишина, и я туго сглотнула.

— Да я помню, помню, — замялся Тимур, — но я залетел, она тут возилась, думал она спряталась от меня, а я теперь не могу наушники свои найти и чай там…

Тимур еще что-то пробурчал и закрыл дверь.

Я задышала нормально и постаралась если уж и стать обнаруженной, то не лить слезы и вообще держать себя в руках, но…

В сердце гейзерами бурлила кровь состава яд. Сосуды сужались в нити и из-за этого мигрень все сильнее давила на разум.

Скрипнул паркет.

Рус очень гордился натуральными материалами, он мне говорил, что так дом по-настоящему живой становился. И поэтому паркет хоть и качественный, но временами издавал звуки.

Отодвинулось кресло.

Часы напольные тяжелые, которые Рус притащил из Праги, звякнули.

Что мне ему сказать? Как себя повести? Признаться, что все знаю, все слышала?

А как же дети, как роды? Я же на нервах рожу прямо сегодня вечером в душевой.

Я и так чувствовала как между ног все заходилось в коротких противных спазмах.

Черт.

Нет, малыш, родной, маленький, посиди еще немного. Мы же договаривались.

Штора качнулась.

Я глазами полными ужаса смотрела на это.

Бежать бы… Да куда с моим животом? Я и так добрую часть времени как утка передвигалась совсем лишившись прежней грации.

Пальцы Руса сомкнулись на ручке террасной двери.

Три…

Напряглись вены на тыльной стороне ладони.

Два…

Хрипловатый баритон уже звучал в ушах…

Один…

Я облизала пересохшие губы и зажмурила глаза.

Будь что будет.

Но недоношенного малыша рожать…

Сердце пульсировало уже в горле. Жглось.

Я почти сделала шаг к двери, понимая что Рус и так понял, что я пряталась на террасе, но в этот момент со стороны кухни раздался на весь двор звон стекла и крик.

Я вздрогнула и сжалась в комок.

— Какого? — только и выдохнул Рус и сделал шаг обратно в кабинет. — Тимур!

Муж резко и быстро прошел по кабинету и захлопнул дверь.

Я помотала головой и с трудом переставляя ноги шагнула к террасной двери.

Рус занял для работы самую удачную комнату с выходом во двор, помню как мне хотелось здесь сделать зимний сад, но муж только поиграл бровями, и я смирилась.

А теперь…

А теперь я осторожно просочилась в кабинет и обогнув стол прошла к двери.

Положила руку на ручку и повернула, но задвижка не поддалась, и я подумала, что просто влажной ладонью не прокрутила механизм.

Попробовала снова и выдохнула порывисто.

Черт…

Он запер кабинет снаружи.

Чтобы точно дождалась.

Я отошла от двери и схватила кончик пряди волос, накрутила его на палец, всегда так делала когда переживала.

А Рус в такие моменты повторял.

— Не психуй, я все решу…

Я развернулась и, наплевав на все, снова вышла на террасу и дойдя до ступенек медленно спустилась придерживая живот.

Что делать? Как быть?

Нет. Скандалов не допущу. Еще чего, чтобы у меня схватки начались, нет, так нельзя.

А как можно?

Я дошла до маленькой стеклянной теплицы, которая была у забора в самом углу и, открыв дверь, заглянула внутрь. Стояли мои рабочие тапочки. Я стянула домашние и переобулась, чтобы не вызвать подозрений, надергала из горшка травок разных и тихо пошла в сторону дома.

Форточка кухонного окна была открыта, и на тротуарной плитке лежали осколки одной из кружек из вишневого сервиза.

Я постаралась идти быстрее, предчувствуя какую-то нездоровую атмосферу.

В доме пахло ягодным пирогом и крепким чаем, а из кухни доносились голоса.

— Зачем ты вообще поставил туда чашки? — спросил Рус, и Тимур в тон ему отозвался.

— Остудить хотел, пока ходил ма искать… — выдал сын, и тут я выглянула из-за угла.

На меня в упор уставились две пары глаз, и я вскинула бровь.

— А где ты была? — спросил Тимур, загораживая спиной что-то на столешнице. Я проследила за взглядом мужа, в котором читалось, что он тоже хочет знать ответ.

— В теплице, — и показала пучок трав. Рус проследил за этим движении взглядом и прошелся по мне от макушки до пяток. Заострил внимание на кружевных следках и тихо произнес:

— Тимур, сходи тапочки принеси, а то…

Тимур быстро бросил взгляд на мои ноги и дернулся к выходу, погладил меня по животу и исчез за спиной.

— Я не видела как ты приехал, — сказала я медленно и излишне осторожно, стараясь не подводить тему к кабинету.

— Я пораньше освободился, — отмахнулся Рус и упер руки в столешницу острова, разделяющего нас. — На выходные слишком много запланировано, надо подготовиться…

Последнее он бросил пренебрежительно, и у меня как будто красная пелена перед глазами встала.

— Что-то серьезное? — уточнила я, переступая с ноги на ногу и наконец-то опуская руку с пучком трав.

— Не особо… — не дал продолжить тему Рустам и спросил как бы между делом: — А ты не была у меня в кабинете?

Засосало под ложечкой и на глаза чуть было не навернулись злые слезы. Крикнуть хотелось, что была и все знаю, все слышала, но что это даст? Скандал который непонятно куда и во что выльется?

Я не могла так рисковать.

Не жизнью малыша.

Если уж уходить из брака, то так как это будет удобно мне, а не как меня вынудит это сделать предатель.

А клялся ведь, руки целовал и на коленях стоял, что все только ради меня, ради нас…

— Была! — сказала я излишне бодро и сама на себя обозлилась. — Ты разве не заметил на столе письма с холла лежали…

Он бы их все равно заметил и отпираться не имело смысла, поэтому я пошла на абордаж.

— А почему мы с тобой не встретились в кабинете? — ушел от ответа Рус, и я, прищурив глаза напомнила:

— Теплица…

Мы стояли и улыбались как два хищника, только если у Руса были клыке подлиннее, то у меня…

У меня были дети…

Беременность.

Предательство.

И черная дыра в душе, которая затягивала внутрь все чувства расщепляя их на атомы.

— Ты мне что-то хочешь сказать? — уточнил Рус и склонил голову к плечу.

Он же был моим героем.

Самым нереальным, просто каким-то суперменом.

Когда автобус, на котором я возвращалась с учебы слетел с дороги и его потащило по встречной на боку, я была у окна и своими глазами видела как сминалось железо, как лопались стекла и как летели машины навстречу.

Я никогда до этого не попадала в аварии и поэтому думала, что все кончится именно там, между сиденьями, которые начало выворачивать из пола, под крики соседей, под плачь и аромат крови в воздухе.

Но стекло вдруг посыпалось на меня и мужчина протянул руку.

— Идем сюда, надо вылезти… — протянул хрипло тогда незнакомый мне мужчина. А я поняла, что ангелы не спят, такая у них работа, людей спасать и Рус был для меня ангелом.

Он ехал по противоположной полосе и увидев, как автобус занесло, тут же остановился, перегородив машиной проезжую полосу и первым ринулся помогать пострадавшим.

— Идем, не бойся, — шептал он тогда. — Я тебя вытащу. Правда вытащу. Ты только руку дай…

И я дала руку.

Меня выдернули из салона автобуса как пробку. Я только всхлипнула и прижалась к мужской груди, прошептала:

— Наверно вы ангел…

— Скорее уж наоборот, — усмехнулся Рус, а я ему не поверила.

Зря…

Горькая слюна собралась на кончике языка, и я судорожно сглотнула, чтобы разогнать пелену воспоминаний.

— Хочу, — прошептала я и подняла глаза на мужа.

— Я тебя слушаю…

Кричать хотелось, что он чудовище, предатель, подлец…

Хотелось, но я сдерживала себя из последних сил.

Как он мог?

— Есения, — позвал меня Рус. — Почему ты молчишь?

В голосе недовольство как будто бы это он застал любовника у нас в спальне, а не наоборот.

Я сглотнула снова. Сжала пальцы в кулаки.

— А что там Алик с выходными? — уточнила я, дрожащим голосом и заметила как потемнело лицо мужа.

— Ты о чем сейчас? — уточнил Рус, отталкиваясь от острова и делая шаг влево.

— Ну он же говорил в начале недели, что хочет всех у себя собрать, новоселье же… — с трудом выдавила из себя я.

— И причем здесь ты? — напрягаясь, уточнил Рус.

— Ну я вот и хотела сказать, что подарок купила и готова к поездке, — протянула я, содрогаясь от такой откровенной лжи.

По лицу мужа все было ясно.

Злость, раздражение и недовольство.

— Что такое? — уточнила я спокойно. — Ты же собирался меня с собой взять или поехать с …

— Я поеду один… — произнес муж ровным тоном и цокнул языком.

***

Продолжение книги читайте онлайн на Литнете:

«Измена. Во власти лжи», Анна Томченко ❤️

Я читала до утра! Всех Ц.