— Я влюбился, Свет. И не вижу смысла это скрывать, – муж изменил мне с молоденькой

Первая глава из книги “Измена. Ты встретил моложе”, Лада Зорина. По себе знаю, каково это узнать об измене через третьи руки. Героине этого любовного романа еще хуже – об измене ей сообщил сын. Сильные эмоции гарантированы. Рекомендую почитать! Ваша Маша.

— Ма, это правда! Я сам их видел!

Сашка… Сашке уже восемнадцать, а сейчас его голос дрожит и ломается, как у мальчишки. Эмоции захлёстывают его, и я понимаю, всё очень плохо. Сын не сочиняет, не приукрашивает, не врёт.

— Понятно, — произношу очень тихо, на выдохе. — Ты не подумай, что я не верю. Я просто…

Рёбра безжалостно стискивает, но вида не подаю.

Нельзя раскисать. Я не привыкла. Я всю жизнь только это и делаю — сохраняю лицо и держу спину прямо, что бы в нашей с Михаилом семейной жизни за эти двадцать лет ни случалось.

— Саш, ты только не переживай. Мы с отцом во всём разберёмся…

— Да в чём вы разбираться-то собираетесь? — сын отодвинул тарелку с нетронутым супом и всплеснул руками.

Он редко позволял себя такие открытые жесты. Увиденное сегодня потрясло его и сильно выбило из колеи.

И то, что я сейчас с предельной интенсивностью сосредоточилась на эмоциях сына, для меня не было чем-то странным. Всё как раз в пределах моей собственной нормы.

У всех свои методы и формы защиты. Моя — переключиться. Переключиться на что угодно до тех пор, пока я не могу встретить вызов лицом к лицу. А я не могла — мужа всё ещё не было дома.

И чтобы не сломаться под грузом шока, мне нужно держаться, фокусируясь на чём-то другом. Переждать, перетерпеть, в который раз выстоять.

Ведь кто в нашей семье самый стойкий оловянный солдатик?..

— Как в чём? В том, что стряслось. Нужно выслушать, что скажет отец.

— Господи, да меня уже тошнит от твоей рассудительности! — сын вскочил из-за стола, уже не контролируя рвавшееся наружу негодование. — Ты думаешь, у них это вчера началось? Да он чёрт знает сколько тебе изменяет! Об этом уже все на моей кафедре судачат! Ты хоть представляешь, каково…

Он осёкся и сглотнул, чтобы не всхлипнуть.

— …каково мне это, ма?

Я на мгновение прикрыла глаза, чувствуя, как внутри что-то надламывается с оглушающим хрустом. Понадеюсь, что это не хребет моей решимости лопнул.

— Нет, Саш, не представляю. Но осознаю, что тебе должно быть очень больно и обидно.

— Да я разорвать его на части готов!

— Почему же ты… почему ты только сейчас мне рассказал? — я подняла на сына сухой, воспалённый взгляд. — Почему только сейчас, если утверждаешь, что у них это давно?

— Так я не знал! Я сам ни черта об этом не знал! Не замечал ничего! Мне… мне сегодня Трофимова в лицо сказала, типа, а ты в курсе, что твой папаша сейчас в кабинете нашу преподшу по этике обжимает?

Слова вырывались из его ходуном ходившей груди рвано и нервно.

— Я… я охренел. Я с ней поругался. Сказал, что если ещё раз услышу… — он перевёл дыхание, его плечи вдруг опустились. — Но я как будто всё это время догадывался, но отчёта себя не отдавал. Я… не знаю, как объяснить. Ма, правда, не знаю.

А я знала. Потому что испытывала нечто похожее. Вот тут мы с сыном оказывались на одной волне. Смутные подозрения время от времени закрадывались в душу. Но я их гнала. Когда на глаза тебе не попадают улики и всё кажется в целом нормальным, кто захочет собственноручно рушить иллюзию счастливого брака?

— Саш, я тебя ни в чём не виню. Я просто спросила, чтобы как-то… чтобы понимать ситуацию.

— Нечего тут понимать, — сын отвернулся и выдохнул. —Он спит с девкой, которая почти вдвое младше него!

Я поморщилась от грубости, но слишком хорошо понимала, чем она вызвана, чтобы предъявлять претензии к выбору слов.

— Они же настолько жить друг без друга не могут, что даже двери не заперли! А если бы не я вошёл, а? Если бы кто-нибудь другой в аудиторию сунулся?!

Кажется, я сейчас пребывала на той грани, за которой подобные вероятности большой роли особенно не играли. Самого факта подобной измены хватало за глаза.

— Послушай, давай мы…

Договорить я не успела. В прихожей сработал сигнал домофона — муж возвращался домой.

Моё сердце подпрыгнуло и перевернулось, забилось о рёбра, как сумасшедшее.

Господи, только бы самого безобразного сейчас избежать.

— Саш, Саш… — я схватила рванувшего было в прихожую сына за рукав свитера. — Не нужно! Я очень прошу тебя. Дай мне с ним поговорить. Ты же на взводе. Ты едва себя контролируешь.

Предполагаю, сын так яростно рвался разобраться с отцом, потому что успел посчитать, что поступил трусливо — заглянув в аудиторию и увидев преподавательницу в объятьях отца, он так растерялся, что просто попятился и умчался оттуда. С последних пар отпросился, где-то всё это время блуждал и явился домой, когда на улице начинало смеркаться.

А сейчас, распалённый разговором со мной, рвался взять реванш. Как следует отыграться.

— Саша, вы обязательно поговорите. Как мужчины. Но прошу тебя, — я с мольбой заглядывала сыну в глаза. — Уступи матери. Я тебя очень прошу.

Моя мягкая сила сумела до него достучаться.

Сашка сжал кулаки, скрипнул зубами и… отступил. Рванулся в сторону спальни.

— Даю вам полчаса. Больше у меня не проси, — рыкнул он и хлопнул дверью.

Мужа я в прихожей встретила в одиночестве.

Он вошёл, бросил на меня взгляд и всё понял.

— Ну здравствуй, Миш, — я сложила на груди дрожащие руки. — Ты на работе столько времени пропадал?

Он невольно бросил взгляд на часы под старину, украшавшие столик для мелочи у входной двери.

— Нет, — качнул головой и небрежно смахнул снежок с воротника. — Нет, я был у неё. Извини. Задержался.

— Это… очень мило с твоей стороны — просить прощения за задержку, — хрипло пробормотала я.

Михаил стряхнул со своих могучих плеч пальто и раскрыл гардеробный шкаф. Он вёл себя совершенно обычно. Будто его совершенно не волновало, что постыдная правда раскрылась.

А главное, он понял все с полувзгляда. Видимо, Сашка не умчался из аудитории незамеченным. И если так, то всё ещё хуже, чем мне представлялось. Это значит, Михаил знал об открытии сына, но домой не поспешил, чтобы разобраться с последствиями своего разоблачения по горячим следам.

Выходит, его вот настолько не беспокоили эти самые последствия?..

— Пробки, — лаконично ответил муж.

То ли верить этому оправданию, то ли просто сделать вид, что проглотила это объяснение-отговорку.

А ему-то, интересно, есть до этого хоть какое-то дело? По виду, ни малейшего.

— И это единственное объяснение, которое я от тебя получу?

Муж задвинул зеркальную створку гардероба и наконец обратил всё внимание на меня:

— Уверен, этот вопрос — риторический. Я ведь сказал, где именно задержался. Наверняка ты хотела бы получить от меня объяснения.

Михаил Воронов был не из тех людей, от которым стоит ждать заискиваний и оправданий перед оскорблённой женой, но и подобной циничной искренности я не ожидала.

И мне ведь казалось, за двадцать лет совместной жизни я успела узнать своего мужа настолько, чтобы ничему уже не удивляться…

— Очень проницательное замечание, — я скосила глаза на его кожаную сумку, в которой он обычно забирал из офиса какие-нибудь бумаги и свой макбук.

— У тебя сегодня в университете новая встреча со студентами была или ты ездил исключительно к ней?

Если он думает, что меня его открытый выпад выбьет из колеи, то он, возможно, тоже не знал меня достаточно хорошо.

— Встреча была только одна. Больше пока не приглашали.

— Возможно, их не впечатлило твоё выступление.

Я развернулась, чтобы вернуться на кухню, и бросила через плечо:

— У нас с тобой всего полчаса на выяснение отношений. Поторопись.

— Почему полчаса? — муж последовал за мной не позволяя мне ни на миллиметр опустить плечи, ни на секунду — расслабиться.

И, наверное, я даже была за это ему благодарна. Стоило мне всего на секунду почувствовать, что я могу вдохнуть и выдохнуть, как я тут же расклеилась бы. Нечеловеческое напряжение держало меня ровно до тех пор, пока я оставалась у мужа на глазах. И я ни за какие блага этого мира не доставлю ему удовольствия видеть мою слабость и мои слёзы.

— Потому что через полчаса из спальни выйдет наш сын и затеет с тобой драку.

Михаил опустился на стул за обеденным столом и кивнул.

— Как я и предполагал. Он помчался домой тебе докладывать.

— Ну, хоть кто-то домой поспешил.

Мои пальцы впились в мягкий бежевый кашемир домашнего свитера, и это единственное проявление настоящих эмоций, которое я могла себе позволить.

— Светлана, — муж поднял на меня спокойный взгляд. — Присядь, пожалуйста. Раз уж нам предстоит серьёзный разговор, на которой у нас всего полчаса, давай не будем его начинать с ссор и взаимных упрёков.

Меня не могло не уязвить, что даже при всей моей железной выдержке супруг всё-таки счёл необходимым предупредить, чтобы я не скатывалась в вульгарщину. А когда я себе нечто подобное вообще позволяла?

Я — жена уважаемого человека. Того, кого принято называть столпом общества, уважаемым человеком, чья репутация может служить наглядным примером, как достигать успеха во всех областях жизни. Разве я могла позволить себе истерики, скандалы и эгоистичные выходки? Нет, только не замужем за потомком профессоров и академиков, руководителем целого холдинга и бизнесменом, входившим в список отечественной финансовой элиты.

— Помнишь за мной что-нибудь в этом роде? За двадцать лет совместной жизни, — проговорила я идеально ровным голосом.

И вздёрнула вопросительно бровь, предлагая прямо здесь и сейчас привести хоть один пример моего поведения, которое стоило бы его порицания.

Михаил взгляд не отвёл. Смотрел на меня прямо и совершенно серьёзно.

— Нет. Ни единого случая. За это я всегда наш брак и ценил.

Вот так. В прошедшем времени.

— А сейчас, видимо, переоценка ценностей происходит, — кивнула я, проигнорировав его предложение сесть.

— Наверное, зачастую так и происходит, когда тебе переваливает за сорок.

— Наверное. Но не уверена, что у всех эта переоценка сопровождается ещё и сменой объекта желания.

Михаил в лице никак не изменился, но я заметила, что пальцы лежавшей на столешнице руки дрогнули, словно стремились сжаться в кулак.

— Светлана, я уверен, ты выше этого.

— Выше чего?

— Ты не станешь скатываться до банальной сцены ревности.

— Ты так уверен, что готов за меня поручиться?

Тлевшие внутри меня угли гнева получили богатую пищу для того, чтобы заняться в настоящее пламя.

— Вы слишком разные. Я тебя знаю, Светлана. В первую очередь ты для меня родной человек. А она… Алина вдохнула в мою жизнь нечто новое и мне пока неизвестное.

У меня даже дыхание перехватило от такой откровенности. Михаил не оправдывался, не каялся, не сожалел. Он безо всяких угрызений совести объяснял, почему после двадцати лет брака решил, что с верностью мне покончено.

— То есть… ты предлагаешь мне тебя не ревновать и… и принять твою измену как должное?

Михаил побарабанил пальцами по столу, но скорей задумчиво, чем нервозно.

— Как должное — нет. Как факт. Я влюбился, Свет. И не вижу смысла отрицать очевидное.

***

Продолжение книги читайте онлайн на Литнете:

«Измена. Ты встретил моложе», Лада Зорина ❤️

Я читала до утра! Всех Ц.