– Не прикидывайся овечкой! Не видео точно ты, – муж обвиняет меня в измене

– Ася! Ты мерзкая и беспринципная тварь!

Слышу гневный голос мужа и одновременно ощущаю увесистую пощечину на своей щеке. Ничего не понимая, сажусь в постели, натягиваю к подбородку сорванное с меня одеяло.

– Олежек, ты чего?

– Не прикидывайся невинной овечкой! – орет он и впивается горящими глазами в мое заспанное лицо. Кажется, он собирается убить меня. Его рука уже зависла над моей головой. Я в ужасе закрываю глаза. «Нет, только не это! Ужасно боюсь физической боли.»

Но ничего не происходит. Я осторожно приоткрываю щелочки глаз. Оказывается, меня от расправы спасла свекровь. Она стоит между мной и Олегом, как разъяренная тигрица, защищающая свое потомство. Вот только не совсем понятно, кого она защищает – своего сына или меня от сына. Похоже, второе. Но ради первого.

– Уйди, мать! Ты даже не представляешь, какую тварь мы у себя пригрели.

– Сынок, уймись! Я не узнаю тебя.

– А я не узнаю нашу милую и нежную Асеньку, – лицо Олега искажает злобная усмешка. Я впервые вижу его таким.

– Да что случилось, может, объяснишь? – это спрашивает Софья Кирилловна.

Меня же буквально парализовала неожиданная агрессия мужа. Поэтому не то чтобы слов, даже мыслей никаких нет от страха. Молча сижу в постели, уставившись на него квадратными глазами и прижимая к подбородку край одеяла.

– А то и случилось, что моя милая женушка прекрасно проводит время в обществе какого-то красавчика!

– С чего ты взял? Не может быть, чтобы Ася…

– Все может быть, мамуля. А если тебе не верится, то взгляни на это!

Олег достает телефон и с яростью что-то отыскивает в нем. Затем показывает это что-то матери. Еще не видя изображение на экране, я понимаю: там нечто такое, что приводит добрую женщину в неописуемый ужас. Об этом говорят ее округлившиеся глаза, руки, застывшие в всплеске эмоций, и судорожный возглас, не позволяющий женщине сделать выдох.

– Ну что, убедилась?! – в голосе мужа злобное торжество в тандеме с горькой обидой. – Даже родинка под правой бровью, как у Аси!

При созерцании этой сцены меня начинает колотить озноб. Не могу предположить, что вызвало такую бурную реакцию Олега и повергло в шок Софью Кирилловну. Но до меня доходит осознание, что причиной их состояния явилось нечто, связанное со мной. Иначе как можно объяснить взрыв злости, обрушившийся на меня несколько мгновений назад.

– Может и ты хочешь полюбоваться на себя, дорогая?! – в голосе не просто сарказм, а сарказм, пропитанный желчью вперемешку с болью.

Он подносит телефон к моему лицу, но на экране пусто. Картинка, предназначаемая для моих глаз, исчезла. Я тупо перевожу взгляд с экрана на мужа. Перехватив мой взгляд, он лихорадочно отыскивает нужный фрагмент. Затем еще раз подносит телефон совсем близко к моим глазам.

С такого близкого расстояния сложно рассмотреть снимок. С трудом узнаю себя в настолько откровенной одежде, что и одеждой-то ее можно назвать с большим трудом. А рядом – о, ужас! – обнаженный торс незнакомого мужчины, обнимающего меня за плечи.

Это все, что я успела отметить до того, как провалилась в темноту.

С чего это вдруг я потеряла сознание? Раньше со мной такого не случалось. Наверное, все из-за вчерашней вечеринки. Нельзя сказать, что было много алкоголя. Бокал шампанского – это все, что я смогла осилить. Девчонки, особенно Кира, даже обиделись на меня.

А мне почему-то ничего не хотелось. Особенно отвращал алкогольный коктейль Космополитен, которым все так восхищались. Его я только пригубила и чуть не выскочила в дамскую комнату – таким противным он мне показался. Так что причина не в этом. Наверное, просто от недосыпа. Ну и стресс добавил.

Словно сквозь сон слышу разговор Олега с матерью.

– Мам, не веришь моим словам, поверь своим глазам. И учти, пожалуйста, что я показал тебе только самый невинный эпизод. Здесь еще видео прилагается. Только это не для твоих нервов.

– Олежа, сынок, здесь какая-то ошибка. Ася не могла. И давай оставим этот разговор. Надо вызывать неотложку. Нельзя же оставлять ее в таком состоянии.

– Перестань причитать! Притворяется она. Вон, очнулась уже твоя любимица.

– Асенька, дочка, – Софья Кирилловна наклонилась надо мной. В глазах – мольба. – Деточка, скажи, что это неправда.

– Мать, оставь нас. – Голос Олега строг и груб. Его тон не обещает ничего хорошего. Ни со мной, ни с матерью он так не говорит обычно.

– Олежа, но…

– Мам, не спорь со мной. Мне надо поговорить с женой, – произносит раздраженным тоном, не терпящим возражений. С этими словами он берет мать за плечо и буквально выпроваживает из нашей спальни.

Я с тоской смотрю на закрывающуюся за Софьей Кирилловной дверь. Исчезла единственная моя поддержка. Сейчас Олег обрушит на меня свой гнев с новой силой. Самое ужасное – я не понимаю, в чем моя вина и что за снимок он тыкал мне в лицо.

Вот он медленно приближается к кровати. Но это не Олег. Это совсем другой человек. Суровый. Злой. Грозный.

Глаза, обычно поражающие восхитительной голубизной, превратились в два холодных стальных буравчика. Вместо знакомой приветливой улыбки губы его изогнуты в ехидную презрительную линию. Брови почти слились. Их разделяет только вдруг прорезавшаяся складка. Плечи опущены. Только это говорит не о слабости, а подчеркивает решимость наброситься на меня и…, наверное, убить.

– Ну что, любимая женушка, будем смотреть интересное кино? – Олег присаживается на край кровати, отыскивает нужную страницу в телефоне. На меня не смотрит. А я с содроганием вспоминаю безобразное фото, на котором я с незнакомцем. Но ведь это не я!

– Олежа…- голос мой дрожит, во рту пересохло, – Олежек, это чья-то злая шутка. Я… не знаю этого человека. И… это не я… – В ответ слышу гомерический хохот. Меня вновь охватывает панический ужас.

– А вот мы сейчас еще фрагментики видео посмотрим. Нууууу, что ты на это скажешь?

Со страхом вглядываюсь в изображение. Откровенно-безобразная сцена заставляет меня зажмуриться, чтоб не видеть этой пошлости.

– Нееееееет, милая, ты смотри! – он до боли сжимает мое плечо. – Ты только полюбуйся, что вы вытворяете в постели! Да это просто высший класс! Вот уж не знал, что ты такая страстная и опытная!

Я вынуждена открыть глаза. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что там не я, а какая-то другая женщина. Но… О, Боже! Это мое лицо!

В глазах темнеет. Слышу жуткий смех мужа. Это смех человека, близкого к безумию. Опять получаю увесистую пощечину… Уже вторую за этот день…

Успеваю подумать, что передо мной не Олег. Его подменили. Этот злой жестокий человек точно решил убить меня…

Придя в себя, отмечаю, что в комнате почти темно. С тоской смотрю в окно и не могу сдержать слез. Щеки полыхают огнем от «ласковых прикосновений» мужа. За что он так со мной?! И что за зверь проснулся в нем? Даже, если бы я была виновата, неужели нельзя по-другому выяснять отношения.

Никогда ему этого не прощу!

Хотя… если бы я увидела его на подобных кадрах с другой женщиной, то… Даже не знаю, что бы с ним сделала…

И все равно он не прав!

За что мне все это?! И неужели я могла такое себе позволить?

Нет, не могу поверить. Здесь что-то не так.

Если даже это я, то мне, наверное, что-то подсыпали. Или, что еще хуже, вкололи. Какой ужас! Какой стыд. Как жить с этим?

Олег не простит такое. Но как он мог поверить, что я… Слов нет. И нет определения тому, что произошло.

А, может, и не произошло вовсе?

Ну да! Это фотомонтаж! Конечно же! Как я сразу об этом не подумала! Профессионально выполненный фотошоп. Даже Софья Кирилловна высказала подобную мысль. Она тоже не может поверить, что все это правда.

Я должна немедленно пойти и сказать Олегу, что не изменяла ему. Это чей-то злой умысел, чтоб рассорить нас.

Резко встаю с постели, набрасываю на плечи рубашку Олега. Не знаю почему, но никакие халаты и пеньюары не могут заменить мне его рубашку. Только это не тот случай, когда я могла бы позволить себе воспользоваться ею. Без особого желания медленно одеваю халат. Туго затягиваю пояс.

Весь процесс немного охлаждает мой пыл. Начинаю понимать, что мне нечего сказать Олегу. О, ужас! Кровь стынет в жилах. Устало опускаюсь на кровать и возвращаюсь к мысли о том, что кто-то решил рассорить нас.

Но кто? И зачем? К тому же, как я это докажу? Но… может, все-таки попробовать?

Слышу голоса из соседней комнаты.

– Олег, надо что-то делать! Это не простой обморок, – в голосе Софьи Кирилловны обеспокоенность и страх. – А вдруг это сотрясение? Бедная девочка.

– Какое сотрясение, мать?! Она просто представляется спящей. А может, и в самом деле просто спит после девичника. Еще бы, после такой бурной ночки!

– Олег, не говори так. Я не верю в это. К тому же, ты ее ударил. И не один раз. Я все слышала. Откуда в тебе такая жестокость!

– Значит, было за что. Я вообще убить ее готов! И хватит жалеть эту дрянь. Я завтра же подам на развод!

– Олежа, так нельзя! Надо сначала разобраться.

– Я никогда не прощу ее. Не смогу видеть ее после всей этой грязи.

– Так нельзя, сын! Ася любит тебя, а это… Говорят, фотографию можно использовать другую. Ну там всякие интернетовские штучки.

– Да ладно, мам! Ты видео не смотрела… Там – АСЯ! И никто другой. Поэтому мое решение твердое. Завтра же разведусь.

Судя по голосу мужа, он разъярен. Понимаю, что в настоящий момент мне безопаснее как можно дольше не обнаруживать себя. Лежу тихо, как мышка. А сердце вот-вот выскочит из груди. Хоть бы не вошли в спальню.

Но стоило только подумать об этом, как дверь открылась и послышались тихие шаги Софьи Кирилловны.

Я не ошиблась. Это она. Дотрагивается до моего лба. Вздыхает.

– Асенька, как же так? Неужели это правда? – Сердобольная женщина присаживается на край постели, не переставая вздыхать.

Сдерживать дыхание сложно. Оно шумное. Чувствую, как вздымается моя грудь.

– Вижу, что не спишь, доченька, – шепчет свекровь. – Ну ладно, полежи, подумай. – Она удаляется той же тихой походкой.

– Уфф… – из груди вырывается вздох облегчения. Мне дали передышку. Я могу обдумать создавшееся положение.

Приоткрываю глаза. В комнате стало совсем темно. Освещение только от уличных фонарей. Пытаюсь определить, сколько сейчас времени.

Из клуба я вернулась часа в три ночи. Проснулась, соответственно, к полудню. Потом…

Вспоминать не хочется, но придется, чтобы понять, что делать дальше. Получается, сейчас уже вечер. Остается надеяться, что меня не станут беспокоить до утра. Это уже кое-что. Значит, у меня есть время, чтобы все обдумать и понять, что все-таки произошло. Ведь фото и видео настолько реалистичны, что получается, будто это и в самом деле я. И никакой это не монтаж.

Но тогда что же?!

***