– Я только что узнал, что Тимофей не мой сын. Собирай вещи, – холодно сказал муж

На свои дни рождения я получала разные подарки, но всегда дорогие. Ювелирные украшения, поездку на Мальдивы. На восемнадцать лет отец презентовал мне машину. В прошлом году муж этот подарок обновил, заменив мою малышку-пежо на более надежный и респектабельный кроссовер. Тогда я уже носила нашего сына, а к безопасности муж относится очень серьезно. К тому же он часто дарит мне подарки просто так, без повода. Так что к своим двадцати четырем ничего выдающегося я не жду. У меня и так все есть: муж, сын, любящие родители, достаток, большой загородный дом. Очередное кольцо или шуба точно не сделают меня счастливее.

Но все равно с интересом смотрю на белый конверт, который мне протягивает муж. Демьян с утра куда-то уезжал. Я не стала допытываться. Подозревала, что он готовит мне сюрприз. Вот только приехал Дёма без букета, мрачный и напряженный. Нашел меня в детской и позвал в другую комнату. На сына даже не взглянул, не взял, как обычно, на руки. Удивившись, я устроила Тимку в манеже и пошла за мужем. И сейчас недоуменно вглядываюсь в его хмурое лицо, гадая, что может быть в конверте.

— Что это? Еще один подарок? Турпоездка? Честно говоря, я еще не готова выезжать. Тимошку брать с собой боюсь, а оставлять на няню и родителей не хочу.

— Посмотри, — скрытое напряжение в голосе Дёмы заставляет нахмурится. За почти два года нашего брака я уже научилась улавливать его настроение. Внешне он, как обычно, холоден и отстранен, но внутри явно бушуют эмоции. Это и настораживает. Мой муж не очень эмоциональный человек. Между нами нет бурной страсти и бешеных чувств. Зато все спокойно и надежно. Именно так, как я и хотела. Родители воспитывали меня — единственную дочь — как нежную принцессу, почти во всем потакая. Но даже ребенком я была рассудительной и прагматичной. Никогда не витала в облаках и уже с подросткового возраста знала, что выйду замуж по расчету. Такой брак казался мне самым надежным.

— Начни с бумаг. Снимки после посмотришь, — холодно заявляет Демьян. И я уже начинаю нервничать. Слишком странно он себя ведет. Достаю из конверта сложенный пополам лист бумаги. Почему-то строчки разбегаются перед глазами, не позволяя сфокусировать взгляд. Наконец все же вникаю в смысл напечатанных на медицинском бланке слов. И ощущаю, как по телу проходит озноб. Это результат ДНК-теста на установление отцовства. И в нем черным по белому написано, что Дёма не отец нашего сына.

— Это шутка такая? — произношу сдавленно. Вглядываюсь в глаза мужа, пытаясь отыскать там намек на дурацкий розыгрыш. Потому что если он серьезно… Я даже не понимаю, как тогда реагировать.

— Какие еще шутки, Мира, — ледяным тоном произносит Демьян. — Я только что узнал, что Тимофей — не мой. Получается, весь наш брак был фарсом. Думаешь, способен сейчас шутить?

— Дём, перед тем, как делать такие выводы, ты не подумал, что это, — трясу перед ним злополучной бумажкой, — всего лишь ошибка. Лаборант спутал бланки или пробирки. Да неважно! Такое иногда случается. А ты уже готов отказаться от сына?

— Конечно, подумал, — мрачно усмехается муж, отходя в сторону. Возникает ощущение, что ему неприятно на меня смотреть. — Поэтому переделал анализ еще в трех лабораториях. И везде тот же результат. Все там, в конверте. Можешь изучить на досуге.

Вот тут я наконец понимаю, что все серьезно. Настолько серьезно, что прямо сейчас рушится моя идеально выстроенная жизнь. Я еще пытаюсь барахтаться, не понимая, что все уже решено. Не мной.

— Дём, но это же ерунда! Не понимаю, как такое возможно, но у меня, кроме тебя, никого не было. Ты взял меня девственницей, разве не помнишь? И до сих пор единственный мой мужчина. Дети от святого духа не рождаются. Тимка не может быть не от тебя.

— Я тоже так считал. До последнего не верил, — говорит он глухо, не глядя на меня. — Даже думал о подмене в роддоме. На всякий случай проверил и твой биоматериал. Ты — мать Тимофея. А я — не отец. И честно говоря, хочу быстрее прекратить этот фарс. Чувствовать себя рогатым лохом — не то, чего я ждал от нашего брака. Что касается девственности. Да, было. Но до меня у тебя был парень. Насколько помню, вы долго встречались и даже думали пожениться. Арсений, вроде?

— Да при чем тут он? — не могу сдержать эмоций. — Думали-не думали. Какая разница? У нас ничего не было. Замуж я вышла за тебя!

— Ну да. Только вам ничего не мешало после этого спать за моей спиной, — выдает муж. А я от шока слова сказать не могу. Вот так он обо мне думает? О своей жене?

— Ты с ума сошел? — выдавливаю наконец. — Я никогда тебе не изменяла!

— А по фоткам не похоже. Там есть любопытные, — показывает на конверт. — Знаешь, мне не важно, кто конкретно отец Тимофея. Достаточно того, что я ему не отец.

— И тебя не убедит, если я поклянусь, что все это неправда? — уточняю уже чисто для проформы. До меня наконец дошло, что оправдываться нет смысла. Муж уже все решил и вынес приговор. Осталось только его узнать.

— Избавь меня от мелодрам, — морщится Демьян. — Я все же бизнесмен. Документам верю больше, чем словам. А еще здравому смыслу. Ты никогда меня не любила. Не вздумай отрицать. Да, меня это устраивало. Спокойные отношения, без сцен ревности и выплесков эмоций. Уважение и доверие. Обоюдная выгода. Это я в нашем браке ценил больше всего. И, как оказалось, ошибся.

— Уважение и доверие, говоришь? — усмехаюсь с горечью. — Только где же это все, Дём? Не слишком ли быстро испарилось? Кстати, ты меня тоже не любил, когда замуж звал.

— Так уважение — хрупкая вещь, Мира. Один прокол, и нет его. Ладно, это уже лирика. Давай обсудим все, как разумные люди.

— Рада, что хотя бы в разуме ты мне не отказываешь, — язвлю я. Больше все равно ничего не остается. — Что ж, расскажи, что ты мне приготовил? Я ведь правильно понимаю, ты уже все решил?

— Да, решил, — холодно произносит мой пока еще муж, опираясь бедрами о подоконник и глядя мне прямо в глаза. А я сжимаю кулаки, готовясь выслушать его приговор. Который мне вынесли вот так просто, без суда и следствия.

— Да, решил, — холодно произносит мой муж, готовясь вынести нашему браку приговор: — Во-первых, мы разводимся. Это не обсуждается. Я не прощаю обман и предательство. Просто не смогу больше тебе доверять. Да и не вижу смысла продолжать этот фарс. Все равно без доверия нормальной семьи не построить. Все документы подготовит мой юрист. Тебе нужно будет только подписать. На улицу тебя выгонять не собираюсь. И алименты какое-то время еще буду платить. Хотя я тут пострадавшая сторона, и брачный контракт ты подписывала. Но все же у тебя ребенок. Выбирай, где будешь жить: тут или в городской квартире. Я пока пару недель поживу в городе. Как решишь, дай мне знать. Надеюсь, этого времени тебе хватит, чтобы определиться.

Демьян говорит отстраненно, по-деловому. Будто не крах нашего брака обсуждает, а поставки оборудования. Но дальше замолкает. На холодном лице наконец мелькают отголоски тщательно подавляемых эмоций. Его кадык нервно дергается. Сглотнув, он продолжает:

— Я буду иногда приезжать, чтобы повидать Тима. Успел привязаться к нему. За это я тебя еще больше… — не договаривает, мрачнея. Но я и так прекрасно понимаю, что он имеет в виду. — За то, что играла моими чувствами. Заставила поверить, что у меня есть сын. Будет лучше, если в эти визиты мы не пересечемся. Мне сложно на тебя смотреть…

От переполняющих эмоций сжимаю кулаки. Ему сложно! А мне? Почему у меня сейчас такое чувство, что наживую рвут душу? Где моя холодная голова и правильный расчет? Все оказалось ложью.

— Не нужно, — отвечаю хрипло. В горле стоит горький ком, будто я глотнула отравы.

— Чего не нужно? — уточняет Демьян, бросая на меня раздраженный взгляд.

— Всего этого. Если ты принял решение, мне… нам от тебя больше ничего не надо. Ни алиментов, ни визитов. Пока Тимофей еще маленький, легко привыкнет к твоему отсутствию. А если растянуть агонию, успеет привязаться. Заведешь себе другого, правильно сына, — не удерживаюсь от ядовитого сарказма. Не собираюсь его уговаривать, умолять одуматься. Со стороны может показаться, что я ничего не чувствую. На самом деле, я едва держусь, чтобы не заорать, не начать обзывать его, как базарная девка. Проклинать за то, что он с нами делает. Как легко предает. Отступается не только от меня, но и от сына. Ребенок-то в чем виноват? В том, что его отец — идиот?

— Как хочешь, — равнодушно пожимает плечами муж. — Может, так и лучше. Я соберу кое-что из вещей и уеду.

Пока он ходит из спальни в ванную и обратно, скидывая что-то в дорожную сумку, не двигаюсь с места. Вцепившись побелевшими пальцами в подоконник, бездумно смотрю в окно. Пока Демьян здесь, я даже думать не могу, так сильно напряжена. Пусть скорее скроется с моих глаз. Тогда я смогу выдохнуть и начну соображать, что делать дальше. Наконец сборы прекращаются. Демьян останавливается на пороге комнаты. Не поворачиваюсь. Не хочу на него смотреть. С минуту стоит давящая тишина, затем раздается его равнодушный голос:

— Карточкой до развода можешь пользоваться. Она останется безлимитной, как и была. Потом я ее аннулирую, — этими словами он окончательно рушит то, что осталось от нашего брака. Неужели это все, что он может сейчас сказать? Меньше всего в данный момент меня интересуют деньги. Возможно, потому что у меня за спиной родители. Не представляю, как такое переживают женщины, у которых нет поддержки. Молча впиваюсь ногтями в ладони. Наконец входная дверь хлопает, заставив вздрогнуть. Медленно бреду в детскую проверить Тима. Он спит. Смотрю на него, и меня охватывает жгучая ненависть к мужу. Наш сын еще совсем малыш и не понимает, что его будущее только что безжалостно растоптали. Я, конечно, постараюсь, чтобы у него все было хорошо. Но настоящего отца ему не верну. Даже когда пара разводится, нормальные отцы не прекращают отношений с детьми. А в нашем случае Демьян отказался сразу от нас обоих.

Иду на кухню, включаю кофемашину. Когда беру чашку, замечаю, что руки дрожат. Я все-таки не бездушный робот. Мне сейчас дико больно и обидно. И еще я очень зла. Даже больше на себя, чем на мужа. Но есть и кое-что хорошее во всей этой грязной истории. Первый шок прошел, а я не впала в истерику, не начала рыдать, крушить все вокруг. Сижу, пью кофе и размышляю, когда мой идеальный план свернул не туда. Я ведь все сделала правильно. Тщательно выбрала мужа. Строила семью на уважении, интересе и взаимном влечении. Мы все лучше узнавали друг друга. В результате у обоих должны были возникнуть чувства. Казалось, мы уже близки к последнему этапу, благополучно пройдя остальные.

Я даже удивлялась, как легко все идет. Без притирок, ссор и претензий. У нас с Дёмой всегда находились темы для разговоров. В спальне было все отлично. Конечно, замуж я выходила без опыта, но мужу нравилось меня учить, открывать эту сторону жизни. Подстраивать под себя. Правда, я слишком быстро забеременела. А что, если я ошибалась? Рисовала в своей голове то, чего никогда не было? Вдруг, мужу не хватало, и он искал его на стороне?

Неожиданно приходит мысль. Может, все дело в любовнице? Он просто решил уйти к ней? Тем более, после родов я долго восстанавливалась. Кормить только-только перестала. Может, Демьяну не нравилось, что от меня пахнет молоком? Хотя в последнее время он, наоборот, уделял активное внимание моей груди. И тут же сама себя опровергаю. Нет, дело точно не в любовнице. Конечно, любой может потерять голову. Но все же характер мужа я за два года изучила. Он не стал бы разыгрывать дурацкий спектакль. Организовывать фальшивый анализ. Обдумал, принял решение и сказал все прямо. Так, как сегодня. А самое главное, не бросил бы сына. Зачем? Денег у него хватит воспитать не одного ребенка. Нет, муж верил в то, что говорил. И вот это ранит больше всего. Получается, он меня вообще не знает. Если считает, что я могу за его спиной изменять.

Мои душевные метания прерывает телефонный звонок. С опаской смотрю на экран и выдыхаю.

— Привет, Мирчик! С днюхой тебя, — слышу звонкий голос моей единственной подруги. Дашка, как всегда, полна энтузиазма. — Вы там еще не празднуете? Или твой пока на работе? Я заеду поздравлю? Каюсь, я уже недалеко.

— Приезжай, Даш, — произношу с грустной усмешкой. — Мне как раз нужно выговориться…

***

Читайте продолжение книги на Литнете:

“Исправить всё. (не) твой сын”, Инна Разина ❤️

Я читала до утра! Всех Ц.